Тут свекор с Андреем поднялись и засобирались на работу. Муж неожиданно подошел к Полине и наклонившись крепко поцеловал в губы.
— До вечера. — Шепнул он.
Потом подошел к матери, поцеловал той руку и пожелал хорошего дня.
Герман давиться соком и пытаясь прийти в себя громко кашляет. Полина нежно хлопает его по спине оказывая помощь.
— Как ты? Нормально?
— Нормально. Спасибо. — Холодно отвечает.
Девушке кажется, что у него в раз испортилось настроение. Но дальше она ничего сказать не успевает. Неожиданно Германом попал под “прицел” отец.
— Пойдем, Герман! Мы с Андреем подвезем тебя в институт. Хоть увижу не забыл ли ты как люди в него ходят.
Герман на язвительный комментарий Виктора Сергеевича хоть и кривится, но молчит.
Мужчины выходят из столовой. Женщины остаются одни…
После обеда Полине страшно хочется яблок. Повинуясь желанию девушка спокойно доходит до кухни. И вздрагивает слыша от туда страшный грохот, звон разбитой посуды и громкую брань…
Полина осторожно входит в кухню и застывает глядя на скандал между дедом Григорием и Валентиной Теодоровной.
— Ах ты свинья облезлая! — Ругается женщина. — Это моя кухня!
Маленький, толстенький, но крепкий с сединой в висках и бороде дед Григорий уворачивается от летящих в него тарелок, бокалов и кружек и только бранится.
— Шельма ты проклятая! Ведьма старая мне уплочивают за весь дом! Я за порядком тут должон блюдить!
— Блюди в другом месте чурбан египетский! А на моей кухне появляться не смей! — Не прекращает ругаться с виду спокойная и крайне интеллигентная работница кухни.
— Да, что язык твой усох Валентина! — Зло бурчит пораженный соперник.
И яростно сопя быстро выходит с кухни в сад через открытую настежь дверь на веранду.
— Что тут произошло? — С интересом спрашивает Полина.
— Ах простите, Полина Анатольевна! — Пытаясь отдышаться улыбается женщина.
Поправляет цветастый платок повязанный на голове и уже совершенно беззлобно произносит.
— Да этот черт плешивый удумал на кухню заглядывать, да продукты считать: гречу, рис, крупы в общем всякие… Сколько приготовила, сколько осталось. Все в блокнот записывает и довёл он меня ей-богу до белого коленя!
Валентина Теодоровна всплескивает руками, восклицает и снова и снова покрывает коллегу несуразной бранью.
— Это, что-ж такое, дорогая моя! Почти уж двадцать лет тут готовлю. С кухней управляюсь одна. Все умею, все могу. На глаз определяю какое количество масла, молока, сахара, картошки нужно. И честно же работу делаю и видит бог никогда чужого не возьму, а что бы еду воровать.. — Женщина прерывается на пару секунд.