Я удивленно вздергиваю брови.
– И пошел следом?
– Ага. Торчу тут уже минут сорок.
– Ненормальный, – я качаю головой, поставив пакет, делаю шаг к Кириллу и вытаскиваю его руки из карманов.
– Ледяные, – говорю с укором. – Зачем, Кирилл?
Он выдыхает, выпуская густое облако белого пара.
– Поздравить тебя хотел. С праздником, который тебе нравится.
Я несколько секунд смотрю на него, словно не веря. Мне приятно, так приятно, что становится горячо в груди, и перестает чувствоваться щиплющий кожу мороз.
– Спасибо, – отвечаю еле слышно. Он сует руку в карман и достает оттуда коробочку. Я беру, продолжая смотреть на него.
– У меня для тебя ничего нет, – говорю ему. Он снова давит улыбку.
– Кое-что есть.
Не успеваю спросить, что, потому что Кирилл наклоняется и целует меня.
Я отвечаю как-то инстинктивно, не сразу начиная думать о том, что мы стоим посреди улицы недалеко от наших домов. Что могут выйти соседи, или увидеть в окно, а здесь все друг друга знают…
И не могу оторваться.
– Кирилл, – отстраняюсь с трудом, сжимаю его ладонь, она такая ледяная, что я, не удержавшись, сую коробочку в пакет и, взяв его руки в свои, подношу к губам.
Выдохнув на них, растираю, снова повторяю, пока не ловлю его взгляд. Он сбивает с толку, я замираю, хлопая ресницами, на которых от дыхания скопились капельки.
– Что? – спрашиваю Кирилла, он качает головой, криво улыбаясь.
– Ты необыкновенная, Ясь, знаешь?
Усмехаюсь, чтобы скрыть смущение. Даже не думала, что в тридцать четыре можно так теряться перед парнем. Продолжаю держать его ладони в своих, растирая, но смотрю ему в глаза.
– Я скучал, – говорит Кирилл, – подумывал купить бинокль.
Я смеюсь. Нет, он просто ненормальный.
– Что остановило?
– Что тогда я не буду отходить от окна и умру голодной смертью, пока родители катаются на лыжах в Альпах.
– Придется тебя навещать, у меня как раз пакет еды есть, – я улыбаюсь и не могу остановиться.
– Тогда я начинаю голодать прямо сейчас.
Мы замолкаем, продолжая смотреть друг на друга. Что между нами происходит? Все так просто и сложно одновременно. Двусмысленность как будто в каждом слове, и при этом все прозрачно и понятно.
– Ладно, мне надо идти, Таня ждет, – произношу я наконец. Он только кивает. – С новым годом, Кирилл.
– С новым годом.
Он наклоняется и быстро целует в губы, я цепляюсь за его взгляд, утягивающий, манящий. Хочу просто отпустить все и стоять вот так, обнявшись.
Беру пакет и иду в сторону дома, Кирилл остается стоять на дороге. Возле калитки оборачиваюсь: он не спеша идет следом. Его темный силуэт в свете фонаря и падающего снега выглядит так романтично, что я невольно запечатлеваю в памяти эту картинку, прежде чем зайти во двор. На душе отчего-то тихо, спокойно, и хочется верить в лучшее.