– Давай пока побудем друзьями, а? – затянула я старую добрую песню. – Ты знаешь, я пока не готова к серьезным отношениям. И дело вовсе не в тебе. До сих пор не могу забыть своего бывшего. Пытаюсь, но не могу, – сказала я, стараясь как можно достовернее изобразить на лице трагедию.
На удивление Павел отреагировал очень спокойно и понимающе. А после этого разговора он стал еще более заботливым и внимательным. Он все также провожал меня до дома, целовать я себя не позволяла, да он и не пытался нарушать обозначенных мною границ. Однако каждый раз во время прощания, я фиксировала его взгляд с затаенной внутри надеждой.
Наши романтические отношения продлились неделю, а дружеские около двух месяцев. В конце концов я настолько привыкла к «дружескому» плечу Павла, что без зазрения совести стала просить его о любой помощи. И вот в очередной раз, когда мне надо было донести из супермаркета тяжелые пакеты, – он отказал. На следующий день Павлик со мной не поздоровался. Дальше еще интереснее: он резко озлобился на меня и при любой возможности стал грубить. Видимо, наконец, прозрел. Но это было и хорошо. Теперь все честно. Никто никому не врет и мне не приходится терпеть этого невыносимого взгляда с большой надеждой.
***
После субботней смены я стояла на светофоре, выжатая как лимон. Розовый зонт в белый горошек оберегал мою голову и плечи от моросящего ливня.
– Ты прям, как Мэри Поппинс, – услышала я позади себя.
Это был Жека. Он курил сигарету, подставив лицо дождю. Я улыбнулась ему. Зеленый светофор пригласил пешеходов в путь.
– Ну, пока, – сказала я.
– Пока, – ответил Жека, с взглядом полным, сколько грусти, столько и сарказма к этой жизни.
Однажды в нашем торговом центре я повстречала восточного принца. Дело было в феврале. На улице стоял трескучий мороз, который пробирал до самых косточек, но в торговом центре всегда было тепло и уютно. Этакий оазис посреди занесенного снегом и льдом мегаполиса. Я неспешно продвигалась к цветочному салону, наслаждаясь прогретым изнутри воздухом, как вдруг увидела его. Смуглый, черноволосый, чернобровый и такой величественный он восседал в табачной лавке, открывшейся прямо напротив нашего цветочного салона. В закутке метр на метр, окаймленном со всех сторон витринами с сигаретами, табаком для кальяна, жидкостями для вейпа он, словно на троне, чинно распластался на офисном стуле. Поза его была преисполнена грациозности: на три четверти он облокотился на спинку, правую руку свесил вниз, будто для поцелуя верных подданных, и, легонько приподняв подбородок, устремил взгляд в экран смартфона – его величество, очевидно, вело какую-то важную телефонную переписку.