Они встретились в холле. Шагрод поправлял пятерней растрепавшиеся во время езды тёмные волосы, когда баронесса бросилась к нему на шею. Тогда её не волновало, что она ведёт себя не так, как положено по статусу. Не беспокоили косые взгляды прислуги.
Мужчина не смутился, не оттолкнул. Его руки сомкнулись на женской талии, он вдохнул аромат её духов и шепнул на ухо:
– Радуйся мне.
Она рассмеялась.
Так радостно и звонко она хохотала только в детстве, когда ещё были живы родители. Когда мама заказывала у модистки для неё новое платье и когда отец брал ей на охоту. Она чувствовала себя лучше, чем когда-либо за всю жизнь.
Он делал ей счастливой.
А Шагрод отстранился, отстегнул плащ и передал его одному из слуг. Меч не отдал, хотя следовало бы, и проследовал вместе с Фециллой на второй этаж.
Бадья уже была наполнена водой, рядом стоял столик с множеством флаконов и пузырьков. Баронесса помогла раздеться мужчине.
Шагрод погрузился в тёплую воду и прикрыл глаза от удовольствия. Он уже не помнил, когда в последний раз удавалось так расслабиться, ведь обычно все процедуры приходилось делать или быстро, или в ледяной воде.
Все же статус барона и главы Ордена Теневых ему пришёлся по вкусу.
Фецилла выплеснула содержимое одной из баночек в воду, взбила её ладонью. Запахло сиренью, которая вот уже около двухсот лет не цвела.
Она молчала, потому что он попросил. В последнее время она слушалась всё покорнее.
Баронесса вылила в ладонь немного лавандового масла и начала втирать его в мужские плечи. Тонкие пальчики ощущали каждый затвердевший и загрубевший от времени мускул, разминали их так, что Шагрод шипел от боли. Но мужчина знал, что так надо.
Когда усталость отступила на шаг, барон Алемин, наконец, заговорил:
– Я рад видеть тебя, Фецилла.
– Я скучала, – заговорила женщина, выпуская мысли в слова. – Как проходили твои дни?
– Скучно и однообразно без тебя, – сказал он то, что хотела услышать баронесса.
На лице Фециллы тут же расцвела улыбка, сгоняя с десяток лет.
– Прикажи к вечеру седлать мою лошадь, меня ждут в Кэйморе.
– Ты уезжаешь? – возмутилась женщина. – А ведь только прибыл!
– Долг зовёт, – почти не солгал Шагрод. – Новость слышала? Пал твой брат, сгубили его охотники.
Руки Фециллы дрогнули. Она не знала.
А барон Алемин продолжал говорить, будто вовсе не замечал эмоций, что отражались на женском лице:
– На людей простых напали, видать, хотели имя Ордена очернить, так как были в чёрных одеждах и с эмблемой нашей. Да только подоспели мои люди, защищали простых граждан. Но твой брат был охвачен яростью и злобой, не захотел сбегать. Ранили его.