- Какое сегодня число? – просипела, раздирая словами горло.
- Восьмое, Лерунь. Января, - зачем-то добавила. – Господи. Что же ты с собой сделала. Грязная, сальная, тощая. У тебя глаза запали, а кругам под глазами позавидуют панды. Давай дуй на кухню. Накормим тебя, помоем, затем напоим и побудем жилеткой.
Тоня подтянула мою тушку поближе, зашуршала пакетами, которые припёрла с собой, и потащила весь багаж в сторону кухни. Она не отстала, пока я не впихнула в себя омлет, приготовленный на пару, и не смыла многодневную грязь, впитавшуюся в кожу. С остервенением оттирала засохшую сперму с внутренней стороны бёдер, последний подарок, оставшийся от Глеба, и снова рыдала, скуля в прикушенный зубами кулак.
- Арсений сказал, что Глеб искал тебя, - затронула Тоня болезненную тему, разместив меня на диване, укутав пледом и всунув бокал вина в руку. – Он приходил несколько раз к тебе, ездил к твоим родителям, а потом звонил Сеньке и просил разведать у меня о месте твоего нахождения. Но я сразу догадалась, где тебя искать. Какая Греция, когда твоё сердечко разбито.
Да, оно было разбито и слабо трепыхалось, подавая хилые признаки жизни, но глоток вина добавил капельку тепла в вымерзшее нутро, а вторая порция разошлась по крови плавящем мерзлоту жаром. Вместе с таянием льдов полились слёзы и неконтролируемый поток слов. Рассказала Тошке всё. И как ждала переезда, и как Глеб играл в молчанку, желая напоследок вдоволь натрахаться, и как предлагал стать мне любовницей при законной жене.
Вот такой Глеб оказался мразью.
Глава 31
Глеб
«Никогда, слышишь, никогда ты больше ко мне не прикоснёшься! Увижу рядом с собой, подам в суд за домогательства! Не подходи ко мне! Никогда не прощу тебя!» – звучало у меня в голове, крутясь по нескончаемому кругу. «Никогда! Не прикоснёшься! Не подходи! Не прощу!» Зажмурил глаза, стиснул руками голову, пытаясь выдавить из неё не оставляющие надежду слова. Как я ненавидел в этот момент отца. Как сдержался, чтобы не заказать и не стереть с лица земли.
Лера ушла. Хлопнула дверью и растворилась уже не в нашем мире. Заставил себя стоять на месте, цепляясь пальцами за косяк, не бежать за ней, дать возможность успокоится. Гнев, обида пройдут, и она обязательно поймёт, что у меня не было выбора. Если не поймёт, то можно организовать знакомство с Ольгой. Пусть прочувствует их горе.
Метался по квартире, рыча, сбивая кулаки о стены и проклиная отца. Если Бог есть, он обязательно покарает этого жадного ублюдка, и наказание настигнет в этой жизни. Полбутылки водки картинку не поправили, градусы мимо, ни в одном глазу. От боли давило в груди, пульсировало в голове, от смертной тоски превалировало желание перерезать вены, или сигануть из окна.