Глава 33
Глеб
- Какой же ты мудак. Из-за тебя и мне досталось. Вот скажи, при чём здесь я? Ты обосрался, а я огребаю.
Арсений сокрушался, вяло подливая себе пойло. Наше заливание горя длилось два дня, и каждый раз он твердил одно и тоже. Будто у меня есть ответы на его вопросы. Будто я в силах залезть его девчонке в мозг и объяснить, как у неё там всё устроено.
- Нечего было скрывать от Тоньки правду, - в сотый раз раскрывал ему истину, еле-еле ворочая языком. – Что тебе мешало рассказать, как есть? Ах, да. Хотелось подольше потрахаться, а не дрочить, выслушивая проклятья в мой адрес.
- Да пошёл ты…
А я и пошёл. Вот, как на кануне Нового года пошёл, так и ходил без результата. Хорошо, что Сеня составил компанию два дня назад. Теперь ходили вместе по однообразному маршруту – туалет, кухня, диван в гостиной, заляпанный чёрте чем.
Постоянно набирали заветные номера, но звонки уходили в никуда. Такое ощущение, что мы в чёрном списке. А сколько слов, признаний, стенаний я послал в бездушную темноту. Сколько я провёл под дверью, надеясь услышать её шаги, голос, хоть какой-нибудь звук. Даже вредная соседка смирилась с моим возлежанием на коврике и, обозвав пьянью, выносила противный кофе.
Отец обрывал телефон, писал сообщения, но каждый раз оказывался посланным русским матерным, от которого возбудился до такой степени, что припёрся седьмого ко мне домой и потребовал явиться на семейный ужин, где присутствовали Михалёвы в полном составе.
- Моя услуга может подорожать в несколько раз, - гневно зашипел, среагировав на оттопыренный средний палец.
Пришлось тащиться, всем видом показывая своё отвращение. А вид был красноречив – костюм многодневной носки, заляпанный пятнами разного химического состава, рубашка с оторванными пуговицами, когда-то белого цвета, щетина, больше смахивающая на всклокоченную бороду, и амбре, от которого мухи падали на лету, если бы не впали в зимнюю спячку.
Папаша краснел, серел, багровел и пыхтел похлеще самовара, мама отворачивалась, смахивая слёзы, Николай с женой старательно делали вид, что всё нормально, приличия соблюдены, а Нона истерично хохотала по каждому поводу и без. Опять под кайфом, сука!
Так и не понял, на чём продержался весь вечер, наверное, на горячительных, но все остались живы и даже без травм. В какой-то момент отключился, попал в зазеркалье и глядел на происходящее через призму стекла в трещинах. Шевеление губ, лживые улыбки, наигранное восхищение при поедании десерта, напряжённые позы. Звуков, запахов нет. Всё вымерло.