В какой-то момент я поймала на себе его взгляд – когда облизывала ложку. Я всегда так делала, собирала остатки сиропа и смаковала его сладость. Отложила ложку, сложила руки на столе, стараясь не обращать внимания на этот вязкий мёд в его глазах. Рузлокк, будто очнувшись от каких-то собственных мыслей, взялся за чашку кофе.
– Хочу задать вам один вопрос, госпожа Монгрейт.
Ну наконец-то, а то я уже вся извелась от неведения.
– Я вас слушаю.
Милорд сделал глоток. Кадык прокатился по горлу тугим камнем, вновь ввергая меня в какое-то вязкое волнение.
– Вы знаете господина Девира Асто?
Я задумалась, нахмурившись.
– Разумеется, Девир Астро занимается, кажется, торговлей и переговорами за границей.
– Именно.
– А почему вы спрашиваете?
– Потому что он купил вас у вашей тёти.
– Что? Он… купил?
Я даже не знала, чему удивляться больше: что Рузлокк узнал правду обо мне или что Девир Астро едва ли не премьер-министр Вольштнора.
Рузлокк наблюдал за моей реакцией. На его лице не было ни насмешки, ни пренебрежения, даже напротив, он сопереживал.
– Постойте, но откуда вы узнали? Вы что…
– О, нет, я не применял магии к вашей тёте, да и когда бы успел. Мне об этом рассказал Хиодхон.
– Что?
Теперь я всерьёз заволновалась. Рузлокк знает о нашей сделке?! Боги какой стыд!
Я покраснела, а потом побледнела за один миг.
– Именно поэтому вы не хотите возвращаться домой, ведь так? скрываетесь от своей тётушки.
Я старалась дышать ровно и не показывать своего волнения, но ничего не получалось. Взгляд Рузлокка был настолько проникновенным, вытаскивающим из меня всю правду.
– Верно, господин Рузлокк. Но как это относится к тому, что мы здесь?
Рузлокк усмехнулся, совсем не зло и опять без высокомерия. Будто разговаривал с ребёнком, не понимающим очевидных вещей. Анрид глянул в окно, за которым продолжал буйствовать снегопад.
– Всё оказалось намного сложнее, Ламия, – повернулся ко мне.
Я сглотнула: моё имя в его устах звучало как-то странно непривычно, как-то интимно даже.
– Что… что сложнее? О чём вы говорите?
– Астро был у вашего отца незадолго до его смерти, он просил отдать свою дочь, но Монгрейт отказал.
– Вы хотите сказать, что это он… – я осеклась и обернулась, испугавшись, что нас могут услышать.
– Это моё предположение, пока что. Но сейчас… Мы узнаем, – Рузлокк поднял чашку и, выпив кофе, поднялся, взяв своё пальто. – Идёмте, – велел он, бросив на стол пару купюр. Достаточно щедро.
Я торопливо поднялась, всё ещё не понимая его замысла. Куда идти? И что вообще происходит?
Мы вышли из кофейни под обильный снегопад, который тут же начал липнуть к волосам и одежде, жёг холодом щёки. Быстрым шагом мы вернулись к карете. Рузлокк открыл мне дверцу, я села внутрь, он взобрался следом. Но не успела я задать очередной вопрос, дверца снова открылась, и внутрь – глазам не могла поверить – влез Гастес, потеснив меня к двери.