— Мы забыли, для чего были браслеты, — я взглянула на его запястье, но там не было браслета. Он покачал головой и сказал. — Их теперь нет. Когда ты отправила нас к Путникам, они поняли, что это было. Они помогли нам снять их. И все воспоминания вернулись к твоей матери. Когда ты привела меня в Фейвальд, они вернулись и ко мне.
— Если бы вы не пытались избегать боли, — я поправила повязку. Она сползла, пока я говорила, и город стало видно не менее спутанным, чем Фейвальд. Я нахмурилась. — Может, так удалось бы все предотвратить.
— Не вини ее, Элли, — слабым голосом сказал отец. — Она сделала все, что могла.
— Я не виню ее, — я поняла, что не врала. — Мы все пытались заключить сделку как можно лучше.
Вдали люди двигались в моем духовном зрении. Но меня беспокоило, что они расплетались по краям так же сильно, как фейри. Я едва дышала, подняла повязку и поправила узел.
Смех моего отца был резким.
— Лучшее в жизни не получить сделкой. Это дают.
— И что, по-твоему, тебе еще нужно мне дать? — спросила я с уставшей улыбкой.
— Будущее, — просто сказал он, но решимость в его глазах тревожила меня. Какое будущее он запланировал для меня?
Глава двадцать первая
Оказалось, Олэн смог совладать с деревней. Это меня удивило, ведь я в последний раз он был на побегушках у Экельмейера.
Страж, который встретил нас у ворот, повел нас по деревне, и я смотрела на все, пока он говорил, объясняя, что местные, кто выжил, слушались Олэна, и когда произошла Великая битва — так они звали последнее столкновение фейри и людей — они были вдали от гущи событий, пели с яркими факелами в руках. На фейри это действовало не так сильно, но они все еще старались избегать таких воинов, так что люди Олэна почти не пострадали к концу боя. Когда сэр Экельмейер умер, и его люди убежали с гор, местные собрали припасы, брошенные фейри и солдатами и стали чистить деревню.
С волшебными существами было сложнее всего. Почти все здания в Скандтоне были полны блуждающих огоньков, совогрифонов, гнезд фениксов и даже жеребят единорогов. Люди их не видели, и поймать или убить их было сложнее. Страх склонился, словно делился тайной, рассказывая, что сэр Чантер подумывал вернуть роль Охотника, чтобы попытаться подавить существ фейри.
Я не была удивлена. Не меньше десятка зданий, которые мы прошли, были сожжены.
— Гнезда фениксов, — шепнул страж. И оставшиеся были почти неузнаваемыми. Фейри везде оставили свой след: вырезали скелеты людей в цепях, висящих вниз головой, на стене пекарни, будто жуткую фреску, повесили лампы из человеческих костей с блуждающими огоньками на каждом углу, полностью уничтожили кузню и установили трирему на ее месте, украшенную на мачте женщиной-орком, душащей каждым кулаком по оленю, с потрепанными парусами из шелка, трепещущего на ветру, длинным столом в сияющей вкусной еде от края до края.