— Отпусти меня, Кошмарик, — сказал Скуврель с темной яростью в глазах. — Не делай это.
— Это ты привел меня сюда, — я давилась словами. — Ты нашел меня в мире смертных, пока работал на мою сестру. Ты охотился на меня, и когда я думала, что поймала тебя, ты поймал меня и принес в Фейвальд, да?
— Да, — прошипел он.
— Но даже до этого ты спас мою мать от Маверика, да? Ты знал, что она родит ребенка, который освободит Фейвальд?
— Да.
— Ты заставил ее пообещать, что она не помешает нам прийти сюда.
— Да.
— Ты прочел пророчества и понял, что нужны близнецы, и моя сестра — лишь часть загадки?
— Да.
— Ты женился на мне, чтобы держать близко, чтобы убедить меня умереть за тебя.
— Я и не притворялся, что было иначе.
Я сглотнула.
— Ты заставил меня плясать под твою дудку, хитростью заставил подтвердить наш брак, простить тебя за жертву моей сестрой, согласиться на жертву собой. Верно?
— Да, — его глаза обжигали мои. И в этот раз это было признание.
— Ты заставил меня влюбиться в тебя.
— Это, мой Кошмарик, ты сделала сама.
— Ты притворялся, что любил меня.
— Я не притворялся, что чувствовал к тебе то, чего не было. Ты пробралась в мои кости, била меня виной, мучила стыдом, издевалась близостью твоей смерти. Но что я мог? Я думал, только так можно спасти всех нас. Пара девочек, отданных по их воле, чтобы спасти Фейвальд от спутанности. Когда-то мы были смертными. Ты видела, наверное, своими глазами, как твоя драгоценная смертная деревня стала запутываться от ненависти и лжи. Они становятся как мы. Так начинали фейри.
— Как?
— Началось с мысли, что ты лучше других. Потом это растет, спутывается с ненавистью и ложью, эгоизмом и безразличием. И вскоре ты становишься просто запутанной массой. И что может спасти от этого?
Я встала и прошла к нему, забрала из его руки золотой ключ.
— Ты сказал, что я могу. И я это сделаю, — я взглянула на Дверь Жути. Желудок сжимался. Осмелюсь ли я шагнуть? Как плохо там будет, если Дикая Охота утаскивала туда? Что за пытки меня ждали? Смогу ли я их вынести? А потом… что будет потом?
Мне нужно быть храброй. Нужно и это отдать огню внутри.
— Освободи меня, Кошмарик. Позволь помочь, — умолял Скуврель. — Ты не видишь, что я заслужил эту смерть?
Бесполезно. Это была моя дорога. Я могла пройти ее только одна.
— Я люблю тебя, Финмарк Торн, — я едва смаргивала слезы, склонилась и поцеловала его потрескавшиеся губы на прощание. Я не собиралась выбирать свое счастье выше его счастья.
Вдохнув для смелости, я шагнула к двери и вставила ключ в замок.
Глава двадцать четвертая
— Стой!