— Ну что? Пришли вы с ними к чему-нибудь?
— Нет. — Вулф был краток. — Пока ничего.
— Так и что же за важный вопрос?
— Скажу прямо, без обиняков. Мне надо знать, хотите ли вы узнать правду настолько, что готовы за нее заплатить, и если да, то какую сумму?
Рэкил посмотрел на жену:
— О чем он говорит?
— Мы еще этого не обсуждали, — сказал ему Вулф. — Мы занимались вопросом, который подняла ваша жена и который я посчитал незначительным. Мой вопрос… возможно мне бы стоило назвать его советом. Я могу предложить его вам.
— Что?
— Сперва я объясню, на чем он основывается. — Вулф откинулся назад и полузакрыл глаза. — Вы слышали, как вчера я сказал им, пятерым, почему предполагаю, что один из них подменил капсулу. Исходя из этого предположения, в ходе дальнейшего разговора с ними, я сделал другое умозаключение, которое вкратце сводится к следующему: весьма маловероятно, что подмена, при тех обстоятельствах, могла быть совершена незаметна. Для этого требовалось совпадение выдающегося проворства и недюжинного везения, а я не могу поверить в такое совпадение без веских доказательств. Итак, предположив, что подмена сделана в ресторане, я также предположил, в качестве рабочей гипотезы, что один из остальных видел и знает, кто это сделал. Короче говоря, что там был свидетель убийства.
Печальное лицо Рэкила не засветилось интересом. Губы его сморщились, сделав еще более резкими опущенные уголки рта.
— Возможно, и был, — допустил он, — но какой из этого толк, если он не заговорит?
— Я предлагаю заставить его заговорить. Или ее.
— Как?
Вулф потер подбородок большим и указательным пальцами. Он перевел глаза на миссис Рэкил, потом вновь на ее мужа.
— Такого рода методы, — сказал он, — требуют особого подхода, основанного на деликатности, осторожности и скрытности. Я изложил бы это так. Я не собираюсь утраивать заговор, чтобы обвинить в убийстве человека, который его не совершал. Да, правда, любой из них может оказаться коммунистом, но было бы несправедливо повесить на одного из них убийство. Мое предложение ясное и бесхитростное — разоблачить истинного убийцу и привлечь его к ответственности, и я предлагаю этот окольный путь, поскольку никакой другой, похоже, не приведет к успеху. Ясно, что полиция спустя пять дней ничего не добилась, так же как и ФБР, если оно замешано, а вы думаете, что замешано. Я хочу заработать свой гонорар, а почет меня не очень заботит.
Рэкил нахмурился:
— Я все еще не совсем понял, что именно вы предлагаете.
— Знаю, я многословен, но я не хочу, чтобы меня неправильно поняли. — Вулф подался вперед и положил ладони на стол. — Свидетель, очевидно, запирается. Я предлагаю, чтобы вы согласились предоставить двадцать тысяч долларов, которые будут выплачены, если мой метод приведет к успеху. Это покроет и мой гонорар за оказанные неординарные услуги, и те чрезвычайные издержки, которые я могу понести. Вы должны понять два условия: вы санкционируете расходы в ваших же интересах и их единственным результатом будет поимка виновного, — он повернул ладони вверх. — Вот и все.