- Я хочу видеть Джеймса Мартина, - произнес он.
Женщина быстро молча взглянула на него.
Потом она спросила низким, хриплым голосом:
- Зачем?
Казначей снова поклонился.
- Я хотел бы сообщить это мистеру Мартину лично, - сказал он. - Он здесь?
- Нет. - Легкий интерес мелькнул на лице женщины, и она добавила: - Вы были его другом?
- Да, - кивнул казначей, про себя благодаря ее за этот вопрос и думая о том, кем она могла быть. - Когда он будет дома?
Вместо ответа, женщина после недолгого раздумья обернулась и громко позвала:
- Мигель!
Через мгновение в дверях появилась обвислая сияющая физиономия.
- Возьми пони, - коротко сказала женщина.
Затем, сделав знак казначею следовать за ней, по дорожке, огибающей дом, женщина пошла к роще.
Казначей интуитивно понял, зачем они идут туда.
Это было в воздухе, в голосе женщины и в ее молчании, и он в тишине пошел за ней по тенистой роще, перешел через шаткий бревенчатый мостик и оказался в другой роще, еще более тенистой, чем первая. Женщина вдруг резко остановилась перед гигантским деревом, и казначей, догнав ее, встал рядом с ней.
Его предположение оказалось верным. У их ног покоилась ровная земляная насыпь, над высокой травой, покрывавшей ее, возвышалась известняковая плита с высеченной надписью:
"ДЖЕЙМС МАРТИН
Умер 22 декабря 1907 в возрасте 24 лет".
Женщина присела на ствол поваленного дерева и в тишине спокойно смотрела на надгробие. Наконец казначей повернулся к ней.
- Значит, - произнес он, - шесть месяцев назад.
Женщина кивнула.
- Я - судовой казначей Росс, военно-морские силы, - продолжил он. Возможно, он рассказывал обо мне. Я знал вашего... его...
- Моего сына, - без всякого выражения откликнулась она.
Надо сказать, казначей был несколько удивлен; ему как-то никогда не приходило в голову, что у Мартина могла быть мать. Он знал, что должен был заговорить, сказать женщине что-нибудь; но он чувствовал, что сказать ему нечего.
Наконец он неловко выговорил:
- Он был хорошим парнем.
Женщина снова кивнула:
- Думаю, да. Он рассказывал о вас. Он говорил, что вы всегда были добры к нему. Думаю, я должна поблагодарить вас.
- Вы не расскажете мне об этом поподробнее? - попросил казначей. - Я имею в виду - о нем, и как он попал сюда, и как он... ну, о его конце.
И он сел рядом с ней и стал ждать.
Женщина начала с горькой улыбкой:
- Теперь я уже могу говорить о нем. Почему-то я больше не принимаю это так близко к сердцу. И это все вина Джимми. Может быть, вы правы. Может быть, он и был хорошим парнем; но почему-то мне казалось, что из него толку не выйдет, - тяжело вздохнув, заключила она.