– Ты сможешь поймать такси, или это сделать мне? – спросил он.
Нина вздохнула. Несколько секунд она молчала, размышляя.
– Ты поедешь в отель?
– Очевидно, ведь мне нужно собрать вещи.
– Хорошо, я вызову аэрокар. Ты езжай.
Нина отвернулась и отошла на несколько шагов.
Гаррет, не в силах преодолеть сомнений, продолжал наблюдать за ней. Его не покидало чувство, что он что-то теряет. Что-то, что не сможет вернуть уже никогда.
Но Гаррет лишь стиснул зубы и решительно направился к своему флаеру. Он не собирался сожалеть о сделанном.
Сев на водительское сиденье, он поднял аэрокар в воздух и отключился от внешнего мира.
С самого возвращения оттуда, где была убита Кэри, Гаррет пребывал в состоянии, близком к коматозному. Он не хотел ни спать, ни есть. Ни видеться с Ниной. С последним пунктом всё было, впрочем, не так однозначно.
Выйдя из Врат, они были так вымотаны, что хотели лишь завалиться в кровать и уснуть. Потому в первый день разговора не вышло. Каждый отправился в свой номер, и Гаррет не успел даже подумать о том, что делать с Ниной теперь.
Проснувшись наутро, он протянул руку, чтобы обнять возлюбленную, и, не обнаружив её рядом, ощутил нестерпимое, болезненное чувство пустоты.
Гаррет открыл глаза и долго смотрел в потолок. Ему хотелось отмотать время назад, может быть, навсегда остаться в той безумной неделе, которую они с Ниной провели здесь вдвоём.
Хотя горничные, безусловно, уже сменили бельё, Гаррету не переставая казалось, что всё здесь пропахло Ниной Молтон. Закрыв глаза, он не мог отделаться от чувства, что та стоит босыми ногами на ковре. Сидит в кресле и стучит по клавишам ноутбука. Что в душе сейчас польётся вода, и можно будет войти туда – и Нина будет там. Можно будет обнять её, утопить в своих руках… Слиться с ней более чем телом. Стать единым целым, клубком из рук и ног, которые не в силах друг друга отпустить.
Однако Нины не было. И, открывая глаза, Гаррет уже с трудом мог представить, что когда-нибудь снова позволит ей приблизиться к себе. Соприкоснётся с ней хотя бы плечами. Та стала такой же чужой, как и в самый первый день.
Днём нужно было идти на ковёр. И там Гаррет уже никак не мог избежать встречи с Ниной, однако почти до самого конца они просидели, не глядя друг на друга.
Гаррет не знал и не желал знать, хотела ли Нина с ним заговорить. Колберта душил стыд за то, что он так легко попался в сети своей напарницы, которая, между тем, никогда и не скрывала, что постель для неё – всего лишь средство получить желаемое.
И вот теперь он ехал в отель один впервые за всё время пребывания здесь, невыносимо остро ощутив, что находится в чужом городе. Он представил, как вернётся домой, и тоска стала только сильней – там Гаррета тоже не ждал никто.