Не спеша, как зомби, она наносила воды в огород, обобрала созревшие огурцы. В сенях переложила их в таз и задвинула в угол.
На своей кухне баба Люба с Сонечкой ждали Катю за накрытым столом, посреди которого стояла тарелка с высокой стопкой тонких блинов. Вокруг теснились разномастные эмалированные мисочки со сметаной, земляничным вареньем, с малосольными огурчиками, ядрено пахнувшими укропом и молодым чесноком.
— Наконец-то! — привычно заворчала старая женщина. — Думали, не дождемся.
Она недовольно поджала губы.
— Огурцы обобрала, завтра посолю. На три полуторалитровых банки хватит, — покорно отчиталась Катя.
— Ты, часом, не захворала? Что квелая какая? — спросила баба Люба и подозрительно окинула ее взглядом.
— Все нормально!
— Мамочка, садись быстрей, скоро мультики начнутся, — заканючила Сонечка.
— Сейчас, вот только Шерри, подружке твоей, блин раскрошу, потерпи, — нагнулась к кошачьему блюдечку Катя.
Ужин прошел в молчании. Она ела, погруженная в свои мысли. Баба Люба искоса бросала на нее встревоженный взгляд, но вопросов не задавала. Дочка торопилась к телевизору.
Наконец Катя встала из-за стола.
— Спасибо, все очень вкусно! Я сейчас вымою посуду, и мы пойдем к себе. Мне завтра рано вставать. Очень рано! — пояснила она и бросила на старую женщину острый взгляд.
Баба Люба воровато отвела глаза.
— Дима звонил. Завтра рано утром заедет делать тебе укол, и мы с ним поедем куда-то узнать мне про работу.
Старая женщина теребила в руках полотенце и виновато молчала.
— Я ведь догадываюсь, что ты в курсе. Может, расскажешь? — сердито попросила Катя.
Баба Люба, по-прежнему не поднимая головы, пояснила:
— Не серчай, милок. Не скажу тебе ничего. Примета такая: скажешь раньше времени — дело не выйдет. Я как лучше хочу! Вот завтра у Димки сама и спросишь.
Катя с досадой вздохнула. Молча, перемыла посуду и увела Сонечку. Еще один день нелегкой деревенской жизни подошел к концу.
* * *
Катя стояла у распахнутого окна и напряженно всматривалась в густо-сливовую темноту беззвездной ночи. Луна так и не показалась — по-видимому, решила побаловать себя выходным. Она мазанула пальцем по смартфону — начало третьего ночи.
Катя включила настольную лампу, притенила ее легким ситцевым платком. Подошла к крепко спящей, утомленной жарой, дочке. Поправила сбитую ножками простынку.
«Сонечка, моя любимая, — мысленно обратилась она к дочке. — Подросла, загорела!» Катя вздохнула: «Мама совсем закрутилась и поиграть с тобой некогда! Столько всего навалилось, но ведь справимся, правда?!»
Она нежно поцеловала Сонечку в щечку и направилась на кухню, прикрыв за собой дверь комнаты.