— Оставьте нас одних, — велела принцесса своим спутницам.
Те растерялись явно, не решаясь перечить, но и не зная теперь, куда себя деть. Благо Лелия подоспела — проводила их в небольшой, примыкающий к покоям кабинетик, уверяя их по дороге, что сейчас они будут пить чай.
— Что-то случилось? — Я взглянула на Ребеку, когда женщины удалились.
Принцесса, словно готовясь к долгому разговору, забралась на диван и села, свесив ноги: тот ещё высоковат для того, чтобы они доставали до пола.
— Сегодня приехал мой дядя. Герцог Нидский, — начала она, хмуря плавные светлые бровки. — И вы должны мне помочь!
— В чём же? — Я присела рядом. — Боюсь, с вашими родственниками я знакома слишком плохо…
— Атайр вместе с другими мужчинами выйдет на брэрмхик! — едва не взвизгнула Ребека. А я только ресницами хлопнула, совершенно ничего не понимая. — Они будут убивать друг друга, — неожиданно пояснила девочка. — За земли, которые сначала принадлежали дяде, а потому их забрал отец.
Теперь всё немного прояснилось, но недостаточно.
— Что же, они правда будут друг друга убивать? — Я недоверчиво прищурилась. — Или это будет просто большой турнир?
Принцесса изогнула губы, явно досадуя на моё незнание здешних традиций.
— Они будут убивать. И Атайр… — Она вздохнула прерывисто, явно заставляя себя говорить медленнее, чем ей хотелось. — А Атайру нельзя умирать. Никак нельзя. Его Всадник очень близко. Я вижу его почти каждый день теперь.
И почему же она не говорила мне об этом раньше?
— Никому нельзя умирать, — спокойно поправила я Ребеку. — Но я уверена, его высочество очень умелый воин и сможет выстоять. Сможет победить всех!
Наверняка она преувеличивает. Маленькой девочке и турнир покажется кровавой бойней.
— Если его убьют, Охота сразу заберёт его, — продолжила Ребека, не обращая внимания на моё недоверие к её словам.
— Что заберёт? — переспросила я, решив, что не расслышала.
— Охота, — вздохнула её высочество. — И тогда случатся многие беды. Он сам заберёт много жизней, если станет её королём.
Это всё больше походило на выдумки впечатлительного ребёнка. Но я не могла не признать, что о некой мифической Охоте слышала и раньше.
— И чем же я могу помочь вам? И его высочеству, — не стала я теперь спорить.
Пусть расскажет всё, что её тревожит.
— Вы должны уговорить его заменить себя кем-то другим. Чтобы кто-то вызвался выйти вместо него!
Малышка — она малышка и есть. У неё сейчас такой серьёзный вид, она говорит о таких страшных вещах, но не понимает главного: его высочество не станет даже слушать меня. Потому что я для него по-прежнему никто. Как бы много нас ни связывало теперь.