— Я волновался за тебя, Тави, — проговорил он уже спокойнее. — Как узнал, что вы уехали из замка только втроём… Ты хоть знаешь, кто сейчас может попасться в джинарийских лесах?
Например, охотник за фоморами — тут же припомнила я, хоть с нашей встречи прошло уже больше трёх дней. И, к своему стыду, я в дороге не раз задумывалась над нашим поцелуем. Перебирала ощущения от соприкосновения кожи и, кажется, даже наших энергий. Наверное, такое запоминается на всю жизнь.
— Прости, — вдруг выдала я и сама испугалась.
Быстро же сдала позиции, а собиралась ведь отстаивать свою правоту до последнего.
— Прости… — покачал головой отец, присаживаясь на высокий резной диванчик, весь усеянный маленькими и побольше, вытканными гобеленом подушками. — Ты хоть понимаешь, как важно, чтобы ты поехала со мной в Глиннхайн? Чтобы предстала перед королём Каллумом и его сыном. Как бы они оба ни были мне отвратительны. Как бы ни была отвратительна вся эта ситуация. Но поступить по-другому не получается.
— Я понимаю. Но мне хочется, чтобы ты понял меня тоже. — Я опустилась рядом с ним. — Я ведь не из-за прихоти сбежала. Если бы мне можно было видеться с матерью…
Я вздохнула, чувствуя особый запах отца — дорогого льна и шёлка и сандалового дерева, который всегда ощущался в такие жаркие дни чуть сильнее. Я помнила его с детства. А вот едва не всё связанное с матерью уже почти забыла.
Отец вновь повернулся ко мне, и на его лицо легла решётчатая тень от окна, делая чуть старше. Но и правда, за последний год он стал выглядеть более уставшим.
Даже молодой и теперь уже беременной — почти на сносях — жене не удавалось унять его вечные тревоги, облегчить его мысли. У королевского советника всегда много забот.
— Не думаю, что встречи с ней чем-то помогли бы тебе. Может, в храме ей лучше — там, где её понимают. А в остальном… Если бы всё зависело только от меня, — он нахмурился, глядя на одну из птиц, которыми была расписана противоположная стена, — многих решений мне хотелось бы избежать. Если бы только мы с королём могли говорить наедине... Но Совет — там не только я.
От его слов меня всё же разобрало лёгкое раздражение. Порой отец прикидывается менее влиятельным, чем есть на самом деле. И если решение выдать меня замуж по политическим соображениям и появилось, то лишь с его руки. Насколько я знала, самому королю Валерио сватать принцу Атайра, кроме самой младшей дочери, которой едва исполнилось одиннадцать, было некого. Даже все его сёстры были замужем. А я подходила по знатности для того, чтобы стать женой наследника престола, лучше всего.