— Надеюсь, что владелица этой машины…
Дверь распахнулась, и вошел полицейский.
— Ну что? — спросил его Кремер.
Оказалось, что сержант Такой-то привел мистера Имярек. Я поднялся. Все равно вопрос, который едва не слетел с моих губ, был слишком дурацкий. Есть даже в этой уголовке неплохие головы и кто-то наверняка догадался спросить у владелицы угнанного автомобиля, не ей ли принадлежит этот портсигар.
Реймонд Торн опоздал больше чем на полчаса. Когда в дверь позвонили, было уже без двадцати десять. Я представил Торна Вулфу, усадил в красное кожаное кресло, поинтересовался, что он хочет выпить, и отправился на кухню за бренди и стаканом воды.
Когда отзвонили три наших тера и доложили, что ничего нового не нашли, Вулф велел им собраться у него в кабинете в девять утра на следующее утро. А тремя терами они стали с тех пор, как Орри на одной из таких встреч сказал, что они с Солом и Фредом — три мушкетера. С тех пор мы ломали головы, как бы их лучше назвать. Мы перепробовали детектеров, филетеров, хвостотеров, вулфотеров, сыскнотеров и других, но в конце концов остановились просто на терах. Они еще не знали, что теперь мы разыскиваем убийцу, а не отца; я приберег эту новость наутро, чтобы они спали без кошмаров.
Возвращаясь с Двадцать первой улицы, я остановился на углу у табачного киоска и приобрел парочку сигар «Голд Лейбл Бонита» (кстати, только с третьей попытки — в двух других киосках этих сигар не оказалось) по шестьдесят пять центов за штуку, так что мы с Вулфом как следует налюбовались на них. Средней толщины, длиной четыре и три четверти дюйма, довольно тупые с обоих концов. Каждая сигара упакована в целлофановую трубочку, на которой значится «Голд Лейбл» и никакой «Бониты». Слово «Бонита» красуется только на коробке. Я закурил одну из сигар и несколько раз затянулся, но ни Вулф, ни я не смогли бы поклясться под присягой, что, войдя в прокуренную комнату, мы распознали бы аромат именно «Голд Лейбл Бониты». Вторую сигару я бросил в ящик, после чего дословно передал Вулфу наш разговор с Реймондом Торном десятидневной давности.
Пригубив рюмку с бренди, Торн заявил, что было бы совершенно изумительно заснять крупным планом Вулфа за столом, усыпанным орхидеями, для минутного рекламного ролика. Сам-то он рекламами не занимается, но вот его приятель сделал бы из нее просто конфетку! Вулфу пришлось почесать губы костяшкой пальца, чтобы подавить слова, которые рвались наружу. Как-никак, Торн еще мог ему пригодиться, чтобы отыскать убийцу.
— Мой приятель с удовольствием зайдет и обсудит с вами этот вопрос, — закончил Торн.