— Сволочь, — я беззлобно огрызнулась в ответ, не сильно ущипнув его за руку. И, подняв взгляд, щёлкнула его по носу. — Гадкая. Языкастая. Мозгоклюйная…
— Любимая.
— Любимая, — согласно вздохнула, признаваясь в этом не только самому Ярмолину, но и себе.
Бегать от проблем и откровенных разговоров? Это я могу, это я с лёгкостью и радостью. Только вот врать себе — последнее дело, да и получается оно у меня из рук вон плохо. Особенно, когда дело касается чувств, эмоций и… Одного конкретного преподавателя по праву, да.
Впрочем, слетевшее с губ признание, не помешало мне едко уточнить:
— Но всё равно сволочь. Первостатейная!
— Я смотрю, тебя это та-а-ак напугало… — Лектор коснулся губами моей макушки. Тихо уточнив. — Ты из-за этого от меня всю неделю бегала?
Понять, о чём вопрос особого труда не составило. Я невольно вжала голову в плечи, по-прежнему не шибко горя желанием втягивать настырного байкера в ворох собственных внутрисемейных проблем. Но настойчивая, глупая и такая заманчивая мысль поделиться хоть с кем-то всеми своими трудностями и переживаниями оказалась сильнее. И, сев прямо, я криво улыбнулась, разглядывая собственные пальцы, с местами обломанными ногтями:
— Когда твой дом — это линия фронта, а ты единственный гарант безопасности и хоть какого-то мира… Не до личной жизни как-то было, знаешь ли. Домой заходишь и не знаешь, чего ждать и как реагировать на происходящее… Как тут о личной жизни думать-то?
Вздохнув, я взъерошила волосы на затылке. Случившаяся истерика меня, конечно, не красила. Но после неё стало чуточку легче, а на душе воцарилась блаженная тишина и опустошённость. И чувство тёплой благодарности, топившее меня изнутри. За то, что этот упрямый байкер остался рядом. Просто остался рядом.
Пожалуй, только за этого в него стоило бы влюбиться. Ещё сильнее и ещё больше.
Единственное, что меня нервировало, это осознание, свалившееся на мой заторможенный мозг. Осознание того незначительного факта, что папа с милой, любезной Ниночкой, вряд ли ушли далеко и надолго. А значит, в скором времени мне предстоит не только снова встретиться с ними лицом к лицу, но и поговорить. И чёрт бы меня побрал, если я знаю, что мне делать, как себя вести, как вообще строить этот разговор и…
Что говорить-то? У меня вместо слов одни сплошные междометия, исключительно нецензурного содержания! И тяга. К нанесению тяжких, телесных повреждений, угу.
Невольно хихикнула, закрыв глаза ладонью. Вот же ж действительно, с кем поведёшься от того и наберёшься. Уже не только выражаться, мыслить начинаю как заправский правовед со стажем, дальше-то, что будет?