И прошествовала к двери с видом полководца, ни капли не сомневающегося, что его воины двинуться следом, и неважно, в атаку, в разведку или присоединяясь к демаршу.
— Немедленно вернитесь! — раздался следом вопль опомнившегося графа.
Никто и ухом не повёл. Группа строем по двое во главе с Анной двигалась к выходу из башни.
Анна повела всех прямым ходом в штаб квартиру, подождать пока наступит время идти на обед.
— Вот это ты выступила! — воскликнул принц Лейс. — Один в один моя матушка, когда провинившихся фрейлин отчитывает.
— Вот почему у графа так лицо вытянулось, — протянул Эрик.
— Не ожидал подобного его лошадиная светлость, не ожидал, — хохотнул Дин, и добавил: — Я, пожалуй, в город смотаюсь. Надо до оружейника дойти. Да и к матушке загляну, проверю, не обижает ли её рыжий. К ужину вернусь.
— А лекция по теории магии? — спросила Анна.
— Я же артефакт копирования от твоей тетради не отключил, ты ведь не против? — спросил Дин.
— Иди уж, партизань, — ответила Анна, махнув рукой. — Кстати, может, оружейнику предоплата нужна?
— Не нужна, это же знакомый. Сегодня закажу, а в субботу перед ярмаркой заберём. — Сказав это, Дин вышел.
— Ну что, сыграем в нориту? А то что-то мы заклинание сегодня не отрабатывали, — предложила Анна.
— Я с тобой в паре, — быстрее остальных сориентировалась фея.
Она не прогадала. Они выиграли все партии и с удовольствием наблюдали за тем, как остальные выстраивают защиту.
Ни до обеда, ни после тринадцатую группу к ректору не пригласили. Или лошадиный граф не нажаловался, что казалось невероятным, или ректор не нашёл нужным подопечных за демарш отчитывать.
Несмотря на то, что торжественное шествие группы состоялось во время занятий, и свидетелей в пределах видимости не было, уже к обеду академгородок заполнился слухами. Адепты с восторгом делились друг с другом новостью, как одна из призванных поставила на место какую-то важную шишку. Согласно правилу испорченного телефона, существующему в мире Анны, в итоге граф превратился в герцога, а то и советника, мечтающего жениться на попаданке, пристающего к ней и получившего пощёчину за свои домогательства.
Этот вариант и рассказала Марика, давясь от смеха. Они с Тилем стали, пожалуй, единственными из адептов, знающими, что и как произошло на самом деле. Переглянувшись после рассказа друзей о сорванном факультативе, Марика и Тиль решили держать язык за зубами.
— Пусть фантазируют, выставляя лошадиного графа общим посмешищем, — сказала Марика, тонко улыбаясь.
Подумав, что сословные разногласия здесь даже больше, чем ей представлялось, Анна почувствовала себя Робин Гудом.