Вампир не может влюбиться в оборотня! Глупости. Это как. волк, увлекшийся зайцем, или человек, воспылавший страстью к корове.
— Вот сбегай и проверь, все ли там у него в порядке, — разозлившись на себя, рыкнула я на щенка.
Тот, с обиженной мордой даже после смены облика, умчался выполнять мой приказ. Дориш увязался за ним, за компанию.
А я, воспользовавшись тем, что мы остались наедине, повернулась к Антересу и задала абсолютно противоречащий всем моим размышлениям вопрос:
— Слушай, а как добиться такого же. как у тебя. чтобы все работало как у людей?
Надеюсь, мне удалось спрятать смущение за уверенным тоном и наглым взглядом. Хотя мужчина, по-моему, почувствовал, как я волнуюсь. Но, усмехнувшись, сжалился и не стал язвить. Потому что, если бы он ляпнул хотя бы одну непристойность, я бы передумала и превратила все в шутку. У меня и так вся кровь прилила к щекам, я даже ощутила, как они пылают.
— Все дело в умении распределять потоки по венам. У меня это уже доведено до автоматизма.
Посмотрев в резко посерьезневшие глаза Антереса я, кажется, догадалась:
— Научился, когда на цепи у Филса сидел?
— Умница, лапонька. — Мужчина улыбнулся и игриво подмигнул: — Хотел сохранить работоспособность одного важного органа, а пригодилось и для другого. Представляешь, какой сюрприз был для моих собратьев, когда их привели полюбоваться на мое обезумевшее тело?
Да, когда в тебе мало крови, умение контролировать, как она течет по венам, может спасти и жизнь, и разум.
Ведь именно так я ломала внутренние барьеры Дориша — перекрывая доступ крови к голове.
И так же избавляются от неугодных, когда хотят на их примере показать, что сопротивление бесполезно и опасно. Доводят до сумасшествия. Заставляют перейти черту. Лишают способности здраво мыслить, перегоняя остатки крови от головы в другие части тела. Или обескровливая вовсе.
Но если вампир умеет перенаправлять кровь и удерживать ее, создавая лишь видимость сумасшествия...
— То есть тебе повезло? Ты смог сбежать, обманув всех?
— Да, детка, мне безумно повезло! — рассмеялся Антерес. — Я прикинулся безумцем, а Филс решил повеселиться и освободил меня, прежде чем убить. Хотел показать, что способен уничтожить любого, кто восстанет против него. А я, вместо того чтобы инстинктивно броситься в бой, взял и сбежал. Да еще и сманил потом одного из свежих птенцов.
На последней фразе голос мужчины едва заметно дрогнул, наши взгляды пересеклись, но ненависти в его глазах не было. Только вина и боль.
Адски знакомая ситуация, менее суток назад я уже видела нечто подобное.