Еська, которому приходилось за дядю Никиту задачки решать, считал его круглым дураком (хотя он и заделался большой шишкой). Тетя Лена же, наоборот, утверждала, будто Никита Сергеевич – самородок и стихийный марксист. Лев Абрамович на этот счет помалкивал, зная друга Никиту как облупленного. Впоследствии папа мне рассказывал, что однажды в разговоре он назвал Хрущева "помесью Стеньки Разина с Кагановичем”…
Существует известная версия, будто Хрущева выдвинул лично товарищ Сталин, с которым тот якобы познакомился через жену вождя Аллилуеву, тоже учившуюся в Промакадемии. Но сам Лев Абрамович впоследствии говорил, что дело было не совсем так.
По его словам, друг Никита выдвинулся на партконференции Бауманского района, проявив необычайную активность – сперва в райкомовской столовке, где делегатов забесплатно кормили, а потом в зале (во всем, что учебы не касалось, слушатель Хрущев колоссальную активность развивал).
Особенно страшную активность он стал проявлять, когда в президиуме появился вождь московских большевиков секретарь ЦК и МК Лазарь Моисеевич Каганович, бывший в те годы правой рукой товарища Сталина: громче всех кричал "ура”, сильнее всех в ладошки бил, а потом носился по проходу, передавая из рядов записки в президиум… И вождь наметанным на партийные кадры глазом его активность заприметил и в перерыве подманил к себе пальцем.
- Виткиля ты взялся, такой шустрый? У тебя что, гвоздь в ж…? – спросил Никиту вождь (Л. М. Каганович, происходивший из семьи еврея-мельника, говорил с сильным матерным акцентом).
- Я из шахты вылез, товарищ Каганович! При царизме два класса закончил, а теперь до Промакадемии дорос…
- Маешь классовое чутье? – в упор спросил Никиту вождь.
- Маю, товарищ Каганович! – ответил тот, не моргнув глазом.
- Ну так не х…тебе учиться. Ты и так ученый. Беру тебэ в аппарат, слухаться будешь – человеком исделаю, - сказал вождь. И тут же порекомендовал избрать Н. С. Хрущева секретарем Бауманского райкома партии, а вскоре в секретари Московского горкома выдвинул…
Никита Сергеевич хорошо "слухался"и Кагановича, и товарища Сталина, и его таки сделали "человеком”…
Так что, заявляя в своих речах, что он вовсе не антисемит и даже имеет друзей-евреев, Никита Сергеевич, конечно, имел в виду не Кагановича, а Льва Абрамовича Римского.
Зная, что Лев Абрамович вхож на самый "верх”, близкие друзья интересовались:
- Ну, как там обстановка? Что нового?
- Все как при Хозяине, только голова маленькая, – отвечал тот.
В последние годы своего царствования Никита Сергеевич "друга-еврея"к себе уже не приглашал. Лев Абрамович рассказывал папе, что "друг Никита"на него в обиде.