Миссис О'Ши позволила себе негромко хмыкнуть.
– Я бы не удивилась, если б это чучело Луэнт действительно вообразил подобную гадость. – В ее голосе, казалось, сквозил металл, в темно-голубых глазах поблескивали льдинки. – Мистер Хак сказал, что вы будете задавать вопросы и что мы можем отвечать или не отвечать на них – на свое усмотрение. Не станем терять времени.
Я провозился битый час, сделав их гораздо более неприветливыми, но ничуть не более разговорчивыми. Хотя в беседе изобиловали свидетельства того, что женщины не питали друг к другу трепетной любви, и проскальзывали намеки, что Хак рассматривался каждой из них не только как источник жалования, выбрать необходимую Луэнту красотку по окончании шестидесяти минут я мог бы, лишь прибегнув к магическому «крибле-крабле-бумс». Я был разочарован. Решив, что допустил ошибку, собрав их вместе, я поднялся, поблагодарил за терпение и помощь, сказал, что хотел бы поговорить с каждой по отдельности немного позднее, спросил, где можно с наибольшей вероятностью найти мистера Луэнта, и выяснил, что его комната находилась этажом ниже. Сильвия Марси вызвалась показать, где это, и мы двинулись вниз по лестнице. Она ворковала без умолку. Это было приятное, даже мелодичное воркование, но сколько же можно! Окажись я, как Хак, обречен слушать его ежедневно, то на вторые сутки я бы либо отделался от нее, либо послал за мировым судьей, чтобы совершить обряд бракосочетания.
На мой стук Луэнт распахнул дверь и пригласил войти. Первые четыре шага я прошел по узкому коридору, какие часто бывают в больших старых домах, где ванные встраивались позднее, но затем комната расширялась в просторное помещение. Луэнт предложил мне сесть, но я отказался, сообщив, что только что провел первую встречу с подозреваемыми и теперь хотел бы, если возможно, повидать Пола Тейера, племянника Хака. Мы поднялись по двум лестничным пролетам, которые привели нас на этаж, находившийся над швейной, пересекли коридор и постучали. Голос из-за двери пригласил нас войти.
Комната была невелика, и ни один сантиметр ее не остался свободным. В ней стояли односпальная кровать, большое фортепьяно и пара легких кресел. Груды книг и папок громоздились на полках, лежали на столах, стопками возвышались на полу. Здороваясь, Тейер, который оказался одного возраста со мной, сложенный как бык, вероятно, задумал переломать мне пальцы, но живо отказался от этой идеи, когда я перешел в контрнаступление. Пока мы поднимались, я сказал Луэнту, что хотел бы переговорить с Тейером с глазу на глаз, поэтому, представив нас, он быстро удалился. Тейер плюхнулся на кровать, а я устроился в кресле.