Но, похоже, никто, кроме меня до сей поры, не готовился лечь вместе со своим персонажем в гроб. Так что никто и не знал, что можно быть двумя людьми одновременно…
Мэллори проживал последние минуты. Понимал ли он это? Не знаю. Все меньше и меньше я чувствовал его присутствие в нашем общем теле.
Изувеченная нога безмерно болела. Завозился и кое-как придавил ее здоровой, стало полегче. Надеюсь, что ему тоже. Не знаю, сколько во мне оставалось сейчас от великого альпиниста. Обрывки его мыслей то и дело всплывали в моем мозгу. Когда я как-то исхитрился хоть немного уменьшить боль, он словно выдохнул. На секунду меня пронзило острое чувство благодарности. Сам Меллори пошевелиться был уже не способен. Все, что оставалось у смелого англичанина – обрывки его могучей воли да я, непрошеный гость, разделяющий с ним все поровну.
Мы лежали, уткнувшись лицом в камни. Болела и голова. Видимо, альпинист сильно ударился лбом. Что-то странное чувствовалось сверху. Веревка это, что ли? Видимо, она. Теперь я знал, почему он не вернулся домой к жене или кем там ему приходится эта Рут. Сорвался.
А вдруг это… я? Вдруг из-за меня Мэллори не справился?. Потерял контроль, когда в его разуме, в подготовленном теле оказался увалень. От удивления, от неожиданности – разве важно? Какое вообще я имел право лезть к нему в тот момент, когда он болтался под самым куполом неба? Я не альпинист! Я ничего не знаю о скалах! И вот как паразит забираю себе всё, что было этим смелым и отчаянным человеком, а потом порчу… Нет, не просто порчу, уничтожаю и его достижения, и его самого! Почтальон был прав. Я самонадеянный идиот. Мы все идиоты. Кто сказал, что нам можно воровать чужие судьбы? На день, на час, на минуту – какая разница? Сколько судеб мы испоганили своим вмешательством? Может быть, ни одной. Может быть, тысячи.
Едва-едва моими усилиями приподняв голову от земли, мы взглянули на Эверест. Я – с восхищением и ужасом. Эта громада зажимала меня в тиски, подавляла. Черт, парень, зачем ты вообще на него полез, да ещё и трижды?!
"Потому что он есть…", – ответил мне ровный тихий голос. – "Потому что он существует…"
В мой всепоглощающий страх вдруг острой иглой пробилась его удивительная уверенность. Я чуть шире открыл глаза, дав Мэллори в последний раз взглянуть на то, что стало смыслом его жизни. Да, все было не зря. Это была верная дорога. Не потому, что вела на самый пик мира. Не потому, что это был путь к славе. Это было долгое, бесконечное восхождение к самому себе. К полной уверенности, что сдаться – недостойно джентльмена.