Я сидел и ломал голову, не стоит ли снова заглянуть к Вулфу, когда телефон позвонил в третий раз. Натаниэль Паркер извинился, что не сумел вызволить нашу клиентку из заточения, пояснив, что потратил целых три часа, чтобы выяснить, где она находится, а в результате встретился с ней лишь около полуночи. Высказал надежду, что к полудню её выпустят.
В девять утра бравая троица спустилась. Мне всегда казалось, что один из секретов их успеха заключался в том, что ни один из троих не походил на сыщика. Взять, например, Сола Пензера: маленький, жилистый, с огромным носом - вылитый таксист. Коренастый, широкоплечий и почти лысый Фред Даркин сошел бы за носильщика. А высокий и элегантный Орри Кэтер вполне мог бы торговать дорогими автомобилями. Войдя в кабинет, Сол, возглавлявший шествие, сказал, чтобы я выдал каждому из них триста долларов подержанными купюрами. Открывая сейф, я проворчал, что даже с учетом инфляции и переименования консьержей в суперинтенданты, красная цена им полсотни, и предложил вернуть разницу. Орри сказал, что ничего не выйдет, потому что им, по всей видимости, придется впридачу подкупать ещё лифтеров, мусорщиков и соседей. Сол добавил, что каждый из них будет звонить мне примерно раз в два часа.
Выпроводив все трио, я занялся обычными утренними делами: вскрыл почту, стер пыль со столов и занес в картотеку свежие сведения по размножение орхидей, которые Теодор подкладывает мне на стол каждый вечер. Однако всем этим занимались только мои глаза и руки, тогда как мысли бродили вдалеке. Из всего круга моих обязанностей, от затачивания карандашей до выкручивания рук посетителям, хватающимся за оружие, наиважнейшая состоит в том, чтобы пилить и подкалывать Вулфа - и он это отлично знает. Только таким образом мне удается держать его в тонусе. Порой даже я не могу сказать, в самом ли деле он работает, или только притворяется. Вот этот вопрос и мучил меня в то утро. Если этот бездельник просто тянул время, чтобы лишний раз не утруждать свой гениальный мозг, и послал за Солом, Фредом и Орри лишь для отвода глаз, то моя задача заключалась в том, чтобы подняться в оранжерею и начать его доводить. Старая как мир история, однако дело на сей раз осложнялось тем, что когда Вулф сощурится и спросит: "А что ты предлагаешь?", я не найду что ответить.
Вот какие мысли будоражили мой мозг, когда в начале одиннадцатого прозвенел дверной звонок, и я отправился в прихожую посмотреть, кого там ещё черти принесли. Это оказался Альберт Лич в шляпе, так же лихо надвинутой на глаза. Я открыл дверь.