… Я пребывала в странном состоянии, когда в комнату вошла Танька с бутылкой водки. Мы выпили из горла, не думая достать рюмки. Я взглянула на подругу и хотела спросить про Беллку, но Татьяна первая сказала:
– Рачков звонил, Изабеллку увезли в морг. Менты тоже исчезли с её квартиры.
– Танька, хороним рядом с Максимом?
– Кончено! Чего нового узнала?
– В принципе, ничего такого. Вот, можешь почитать.
– Нет, потом. Ты знаешь, я не люблю читать детективы.
– Знаю. – Вздохнула я, вспоминая, что тоже не люблю читать Беллкину литературу, но для того, чтобы она не обижалась, приходилось через себя читать.
– Яна, а, как думаешь, Беллка просто так писала про Макса столько много или на что-то хотела намекнуть? – Татьянка ткнула пальцем с длинным ногтём в монитор, где часто повторялось имя Воронцова.
– На что намекнуть? – я допила бутылку, дотянулась до бара, взяла очередную бутыль. Водка пилась, как вода, и не действовала на голову.
– Не знаю. Но в одном я точно уверена: у Беллки всегда были проблемы из-за этого идиота, поэтому её убили из-за него.
– Идиот – это Максим?
– Конечно!
– Хочу тебя огорчить, но он умер целых три года назад, к тому же он погиб сам, никто его не убивал.
– Ян, она нечестно поступила, заставив нас своей глупой смертью искать убийцу. Мы – не она. Мы никогда не любили то, что нравилось ей. Мы не найдём этого психа.
– А если ничего и никого не искать? Мы не виноваты в её смерти. Она сама ввязалась во что-то дурное.
– Нет, мы должны найти убийцу. По-другому, какие тогда мы ей подруги?
– Надеюсь, ты права. – Я вздохнула и сделала большой глоток.
Тоска и грусть Таньки захватили и меня. Стало одиноко, появилось отчётливое чувство, что не хватает чего-то близкого и дорого сердцу. Мне захотелось отомстить за Изабеллку и понять, что случилось и за что её убили. Очень захотелось узнать ВСЮ правду Воронцовых.
Прошло несколько дней. Изабеллу похоронили, как и планировалось, рядом с могилой Макса. Семья Воронцовых младших теперь вновь была вместе. Мы с Татьяной очнулись от случившегося только по истечению недели. Всё это время мы плакали и пили. Водку употребляли как воду и еду. Похороны помню смутно. По ночам снится мертвая Беллка, лежащая в гробу. Проститься с ней пришло немного людей, отец, родители Максима, однокурсница и три девчонки со времен учебы в школе, с которыми Белла продолжала общаться. Ночью перед глазами единственный образ подруги. Накрашена она чересчур ярко, с кроваво-красной помадой на мёртвых губах, лежащая в этом противном ящике. Беллка любила яркие цвета, точнее красный и черный. Кофты, куртки, костюмы, платья, помада, лак для ногтей – все её обожаемые вещи и аксессуары были кровавого оттенка. Я после её такой странности возненавидела красный цвет. Белла, заметив моё сморщенное лицо при взгляде на её очередную красную вещицу, смеялась и тихим голосом отвечала: «Кровавый цвет – цвет сердца, цвет одиночества». Она была необычной и сумасшедшей девушкой.