Танька согласилась со мной и принялась стелить на диване. Подруга уснула быстро, лишь только её голова коснулась подушки. Я крутилась, не могла никак успокоиться, на сон не тянуло. Пришлось идти на балкон, не забыв взять с собой пачку сигарет. Только я села на стул у окна, как зазвонил мой мобильный. Не хотела отвечать, но увидела, что вызывает Рачков.
– Ну, чего надо? – «культурно» ответила я на звонок.
– Янка, только что убили Марка Чернова.
– Что?! – я заорала так громко, что проснулась Татьяна.
– На большой скорости въехал в бензовоз. Труп ещё не нашли, да и вряд ли найдут. Пламя такое сильное, что ничего не осталось от автомобиля, а уж от человеческого тела тем более.
– Что делала эта машина ночью на дороге? Кстати, где авария произошла?
– Приблизительно километров восемь до Яблоньки.
– Там же дача Изабеллы!
– Знаю. Я отправил в Яблоньки своих ребят, но думаю, что не найдём ничего нужного. Обидно, что с Черновым вы не успели пообщаться.
– Да. Пока. Будут новости, звони.
Я бросила трубку. Татьяна уже стояла рядом, курила, смотрела пристально на меня.
– Чернов убит. – Я пересказала всё, что узнала от Рачкова.
– Мы рассуждаем в нужном направлении.
– Почему?
– Смотри, Изабелла знакома с Черновым, подругу убивают, затем и его самого. И всё же всё дело в Максиме Воронцове. Не было у Беллки кроме него настоящих бед и горя.
– Не забывай, мы, оказывается, плоховато знали Беллу. Вон, тайны у неё от нас были.
– Яна, мне не даёт покоя смерть Максима. Подумай, кто прекрасно знал его как человека?
– Беллка.
– Ну, вот. А еще кто?
– Вася, но он тоже умер.
– Тогда нужно искать среди друзей и знакомых этой чёртовой семьи Воронцовых, а не лично Максима.
– Хорошо, только давай хоть чуточку поспим.
Мы, наконец, уснули, как через два часа, когда на кухне пробило три ночи, я почему-то проснулась. Беспокойство терзало мою душу. Повернулась. Татьяна спокойно спала. Я хотела продолжить сон, но услышала ЭТО. Кто-то не осторожно пытается открыть дверной замок. Мне захотелось заорать, вместо этого приблизилась к прихожей, повторяя тихим-тихим шёпотом: «Изабелла, не дай нас в обиду». После её смерти мне стало казаться, что если представлять её рядом и говорить как с живой девушкой, тогда она услышит и поможет. «Крыша» едет у меня, этим и объясняется некоторое помутнение рассудка.
Дверь через долгое время мучений поддалась и открылась. Я успела прикрыть вход в комнату и теперь пыталась рассмотреть в прорезь между дверью и стеной, что же происходит в прихожей. Видела в темноте я мало. Что-то большое, похожее на человека, ввалилось в квартиру, не удержалось на ногах и рухнуло на пол. Тишина. Я выскочила из своего укрытия, включила свет и заорала так, что, наверное, проснулся весь подъезд. На ковре у входной двери весь в крови лицом вниз лежал мужчина крупного телосложения. Из комнаты выбежала Татьяна, с ужасом посмотрела на незваного гостя и, сдерживая крик, спросила: