Стоп! Не надо никаких поспешных выводов. Еще ничего не узнала нового и важного, зато успела напридумывать чёрт знает что. Нужно спокойно серьёзно поговорить с Марком, заодно и с Татьяной.
Нас долго допрашивали, но ничего интересного не выведали. Мы склонялись к самой простой версии. Якобы у меня появился тайный враг, который то палит по мне с пистолета, то взрывает мой автомобиль, но кто это, и за что он так меня не любит, ни я, ни тем более Татьяна, конечно, не знаем. Оставили нас в покое около девяти утра. Мы вдвоём с Танькой сидели на кухне в квартире Изабеллки в компании бутылки коньяка. Сначала долго молчали, но после рюмки третьей подруга неожиданно сказала:
– Дуры мы с тобой.
– Почему это? – я немного обиделась. Никогда не была о себе такого мнения, если только в шутку.
– Марк прав был, когда говорил, что мы с тобой в какой-то степени погубили Беллку.
– Ты с ума сошла?! Да как ты посмела такое подумать?! Мы не виноваты в её смерти!
– Сама посуди, сколько раз в неделю ты виделась с ней за последние её два месяца жизни? – задала Татьянка вопрос, который когда-то говорил нам с ней Марк.
– Ну, ты же сама знаешь, сначала два-три раза, а затем она сама перестала объявляться. Мне разве до неё тогда было? Я за Лёвкиной спиной сногсшибательный роман крутила. Помнишь Юрасика?
– Помню. – Тяжело вздохнула подруга. – А я ещё реже тебя навещала Беллку.
– И что?
– Она вправду боялась нам хоть что-нибудь рассказать. Не хотела загружать для нас ненужными ЕЁ проблемами. Мы бы не помогли, а лишь усугубили бы всё. Яна, вспомни, когда она с Максимом ещё не встречалась, то часто мы хотели общаться с ней?
– У меня был парень, да и ты не одна. А ей просто делать было нечего, вот и засоряла бедную голову разными глупостями.
– Результат какой?
– Никакой. Таня, когда есть парень, то ему нужно уделять намного больше времени и внимания чем подругам. Ты сама также вела себя, но раньше тебя не мучили угрызения совести. Ты тоже проводила всё свободное время со своими парнями.
– Знаю. Но Изабелла уже тогда в нас разочаровалась.
– Она не хотела нас понимать. Влюбилась в своего Воронцова и ничего не желала слушать. Мы её утешали, когда он умер?
– Да.
– Она вернулась к жизни?
– Да.
– А что ты ещё от меня хочешь? И у меня, и у тебя личная жизнь тоже есть.
– Зато, если бы мы уделяли ей намного больше времени, она бы не умерла.
Татьяна заплакала, выскочила из кухни, заперлась в комнате. Я в гордом одиночестве просидела около часа, пытаясь осознать подружкины слова. И поняла, что она полностью права, как бы горько это было признавать. Права …