Люсьен осекается, замолкает, кусает губу, отводит взгляд. Слуге не положено говорить подобного, делать подобное. От его близости вспоминается вчерашний поцелуй, лицо заливает краска. Сжимаю в ладони золотой волос, который так и не решилась выбросить. Этого не должно было произойти.
– Пора идти, – лишь срывается с его губ.
– Как я выгляжу?
– Прекрасно, как и всегда, – обреченно отвел взгляд он. Ни одного проблеска надежды. Я не должна заставлять его мучиться. Нужно поскорее выйти к гостю.
– Хорошо, пойдем, – направилась я к выходу.
– Вы ведь не собираетесь… – поймал меня за руку слуга. – …улыбаться ему?
– Люсьен..? – обернулась я. С чего бы это он? Знает что-то, чего не знаю я?
– Прошу прощения, пойдемте поскорее, – прикрыл он рот ладонью.
Мы вышли в просторный зал, заполненный светом из больших окон. Длинный стол был щедро уставлен дорогими блюдами, будто это единственный способ произвести хорошее впечатление. Слуги покорно жались к стенам.
Ни отец, ни жених при моем появлении не встали. В их позах сквозило недовольство. Вещь, которую они используют в переговорах, ведет себя не так, как им угодно. Доставлять им неудобства так приятно.
За стол сажусь бесшумно. Если хотят получить извинения, придется из меня их выбить. Люсьен аккуратно открыл крышку блюда и отдал ближайшему слуге. Лицо обдало теплым ароматом бульона. Мужчины недовольно переглядываются, но продолжают игнорировать мое присутствие.
Уверенно поднимаю ложку и пробую блюдо. Напряжение в комнате возрастает. Даже Люсьен за спиной напрягается, будто готовится встать на мою защиту. Будто они могут попытаться напасть. Кому-кому, а ему этого делать точно не стоит.
Поднимаю руку до уровня уха и призывно качаю пальцами. Лицо слуги тут же оказывается рядом. Успокаивающе касаюсь его щеки.
– Очень вкусно, передайте мои комплименты работникам кухни, – произношу тихо и мельком улыбаюсь. Все в порядке. Это мое сражение. Я пришла сюда, зная, что придется биться. Зная, что наши силы неравны. Ради него.
Люсьен кивает и снова выпрямляется. От этого простого жеста мужчины злятся. Ну и пусть. Если они не церемонятся со мной, почему я должна?
– На войне опоздание может стоить жизни, – холодно замечает князь. Начал сразу с угроз?
– Но мы не на войне, это всего лишь обед, – с усмешкой отвечаю, продолжая трапезу.
– Камелия, – шипит отец.
– Что? Это правда.
– Ты забыла о манерах! – напоминает он, продолжая злиться. Закрываю глаза, а передо мной лишь Люсьен, который просит не улыбаться.
– Ах да. Мы все еще не на войне, Ваша светлость, – повторяю без особого энтузиазма. Желания продолжать общение тает.