Почесав затылок, он открыл пакетик. Я разглядела в его руках точку голубого цвета. Это был Ихтиозавр. Пятый.
***
Что касается забора, новыми досками это конечно было сложно назвать, но мы старались как могли.
Сначала у нас совсем ничего не получалось. Казалось бы, мы уже и план более внятный нарисовали, гвозди сносного вида отыскали, но мы будто что-то не учли.
Все это происходило во внеурочное время. Мама зависала на работе, а бабушка продолжала относиться к моей пропаже все также снисходительно.
Я пару раз пыталась заговорить с ней, чтобы задать тот самый вопрос: «Почему?», но она не проявляла энтузиазма. Молчание длиной в несколько лет, по всей видимости, изменило ее.
Бабушка то просто улыбалась в ответ, то переводила тему. Она говорила лишь о грядках, да о хозяйстве. Было туго. Не такой уж она и легкий человек, как я изначально предполагала. Но в благодарность я связала ей платок из той шерсти, с которой я тогда неохотно колупалась на кухне. Этот жест она приняла с благодарностью. Я даже ощутила ее объятия. Впервые за 16 лет…
Себе же я уготовила свитер жуткого цвета. До кучи эта пряжа еще и неприятно кололась. Мать будто специально такую и купила. Я нарекла его «карой за глупость» и в дальнейшем надевала за каждую провинность.
Мы собирали забор на земле, ставили вертикально, опирались о внешнюю стену дома, но все равно результат нас не устраивал.
После борьбы с курицей у Артура остался шрам. Он рассказывал, о том, как было нелегко объяснить бабушке, что он поранился случайно, когда гулял по окрестности. Тем не менее, он взял с себя слово, что больше никогда не позволит злобе взять над собой власть.
Зато теперь Артура уважала вся местная ребятня, и сам он не должен был упасть в грязь лицом. Максимум, что он мог себе позволить, это раздуть ноздри, но при этом медленно и спокойно выдохнуть.
Терпения не хватало и у меня. Все-таки в теории все кажется простым и легким.
После, наверное, десятой попытки мы оба сдались. Мы тогда проделали пусть и не половину, но все же большую работу. В итоге доски разъехались по разные стороны. Гвозди отдирались, пот капал в три ручья. Мне хотелось плакать, но Артур был невозмутим. Подавлен, конечно, но и бровью дрогнуть не смел. Я подхватила этот настрой, дабы не показаться размазней.
Тогда в минуту отчаяния соседские мальчишки похлопали «Повелителя кур» по плечу.
– Че, не получается?
– Не получается. – Он произнес это без доли отчаяния, просто как факт. Мне такое было бы не под силу.
Мальчишка расхохотался: – А надо чтобы получилось! Э-э-эй! – Донесся оглушительный свист: – Пацаны, дело есть!