– Даже если она тебя не пустит, ты всегда можешь спросить как у него дела, – заключил он: – ну, а если и это нельзя, то мы просто вместе погуляем!
Мы пожали друг другу руки.
***
Я сидела на кровати и вязала, когда мама, широко распахнув дверь в мою комнату, ворвалась, не скрывая агрессивного настроя.
– Где ты шлялась?!
У меня все перевернулось внутри.
Несколько секунд, что мы смотрели друг на друга в недоумении, длились вечностью.
– Я тебя спрашиваю, ты где шлялась?! – Снова спросила она.
Меня бросило в холод. Что бы я ни сказала, это будет губительно для меня. Она всегда переворачивала мои слова так, как ей выгодно.
– Что-то не так?
– Почему я от черт пойми кого узнаю, что ты шаришься по помойкам?!
«Вот черт…» – подумала я. Все хуже, чем я думала. Уж не знаю, с каких пор она общается с хозяйкой магазина, но никто другой нас не мог застукать.
Я решила промолчать. Матери никогда ничего не докажешь. Оправдания только больше раззадоривали и без того ее пылкий нрав, и потому претензии звучали все громче и несноснее.
Бабушки в доме не было и мне оставалось лишь сидеть и не выражать ни единой эмоции.
Когда силы покинули меня, я просто отключила мозг. Как в космосе. Надела скафандр и плыву по безмятежности вакуумного пространства.
Я уже не слышала и про отцовские гены, и про дядю Алика, который плохо на меня влияет. Лишь мельком услышав что-то там о новом друге, я слегка вздрогнула, но почему-то мама решила не делать акцента на этом. Тем лучше. Остальные аргументы продолжали проноситься мимо меня.
Закончив свою пламенную речь, она вздернула подбородок, открыла дверь и на проходе повернулась, чтобы что-то в заключение сообщить мне. Не помню, что это было. Похоже, про мои оценки в школе. В любом случае, это уже неважно.
Когда она ушла, я сидела словно в анабиозе еще минут десять, глядя в одну точку. Я перебирала в голове названия всех шести динозавров, что были в моей коллекции. Трицератопс, что имел розовый цвет. Диплодок оранжевого цвета. Желтый тираннозавр. Странно, что он был не красный, подумала я. Обычно хищники красятся цветом крови. Голубая рыба, что зовется во вкладыше ихтианозавром. Фиолетовый… кхм… как его… не помню. Анкилозавр, единственный динозавр, что был окрашен в мой любимый цвет. И конечно тот, которого нет. Тот, чей цвет я так ненавижу.
Я легла без чувств. Правый глаз дергался, голова затуманилась, пульс затихал. Я ненавижу себя. Ненавижу за неумение постоять за себя. Неумение ставить себя на первое место. Видимо те влюбленные за гаражами были правы, что смеялись надо мной. Я смешная. Как не посмеяться над существом, которому не нашлось места среди толпы. У общества нет меня, но ему до этого нет никакого дела. Я – никто.