– Да у нас так… несерьезно.
Я чуть не цокнула языком. Только протяжно выдохнула.
– Как знаешь. Я пошла получать люлей.
– Подожди, а ты чего так поздно?
– С другом гуляла.
– А-а-а… ну и как у вас там.
Я хмыкнула: – Ну, он сводил меня в кино. Похоже, у нас все серьезно.
– Рад за тебя.
***
Не прошло и двух часов, как теперь я стою перед крыльцом «Залеска» и выбираю среди лежащих под ногами камушков тот, что поменьше и покрепче.
Что произошло до этого? Тут к гадалке не ходи все и так понятно: мать устроила истерику. Честно говоря, не хочу в подробностях рассказывать обо всем этом, тем более мой инстинкт самосохранения (наверное) решил просто стереть все из памяти.
Алгоритм был таков: я заглядываю в прихожую, мать стоит, уперев руки в бока, и читает мне нотации. Там еще дядя Алик позади со своими песенками звучит на всю округу, что усугубляет дело. В общем, от одного ее вида я поняла, что чувствовать сейчас я буду еще хуже, чем вчера. Поэтому я заранее «отключилась». Посыпались стандартные вопросы в стиле: Ты знаешь, который час? Где ты опять шлялась? Ты же понимаешь, что я за тебя волновалась? И так далее.
Слово за слово и снова внутренняя пустота.
Моя мать – строгая женщина. В моей памяти, она всегда была такой. Когда дома был отец, большая часть таких упреков прилетала в его адрес. Когда он ушел, все перешло на меня с двойной силой.
Она всегда много времени проводила перед зеркалом, но мне краситься никогда не позволяла. Я всегда думала, что это нормально. С годами, переходя в старшие классы, я заметила, что и внешний вид моих сверстниц становился все откровеннее и вычурнее. «Значит… это не норма?» – подумала тогда я: – «Значит, им родители позволяют это?» – ответ лежал на поверхности.
Она всегда покупала себе кучу вещей. Я же ее поведение считала чем-то вульгарным и недопустимым для человека старшего возраста. Думаю, это влияние дяди Алика, у которого был диаметрально противоположный характер. Он слишком расслабленный, ветреный и одежку носит до потертостей в локтях. Хотя, при наличии заплаток, его и это не останавливает. Он, конечно, по-своему строг, но это так, напускное. Дядю мало кто заботит, в этом его шарм.
Отцовские сказки на ночь также позволили мне не лишиться романтизма. Благодаря бурной фантазии я смогла не потерять рассудок.
Сейчас, когда я все больше времени проводила с Артуром, я стала больше задумываться над ее поведением. Я поняла одну важную вещь: Кто угодно ребенок, даже моя мама, но не Артур.
Вот я стою перед ней, выслушиваю нелестные высказывания о себе, а в голове его лицо. Знаете, как икона, только живой человек, существующий, который точно может тебе помочь. Поэтому я, снова состроив невозмутимое лицо, прошла в комнату, минуя какое-то обидное высказывание в мою сторону. Заперлась. Соскальзываю по двери и плюхаюсь на пол. Прерывисто дышу и стараюсь подавить выступившие слезы.