— Позвони отцу. Может, можно договориться с работой. Время ещё не истекло для ответа. Можно выяснить, кто посылал тебе письмо. Да вообще. Мало ли, в другой стране что-то не дошло. Я думаю, есть варианты. Это твоё место, раз тебе прислали приглашение.
— Я не хочу с тобой это обсуждать.
— Тогда я соберу вещи.
— Да. Хочешь, оставь здесь. Завтра кого-нибудь попрошу, чтобы тебе привезли.
— Я заберу сама. Их у меня не так много.
Сказав это, я погорячилась. Чемодан, сумка, несколько пакетов — основное я собрала. А вот объёмные куртки, сапоги, это придётся сегодня оставить. Он подошёл к встроенным шкафам.
— Оставь. Завтра найду способ упаковать. Иди, присядь ненадолго, — мне показалось, что его голос дрогнул.
Я снова села на диван. И еле сдержала слёзы. Вспомнила, как мы его выбирали вместе. Клим сказал, что на постаменте заниматься любовью неудобно. А на кровати мы и так каждую ночь спим. Тогда я почувствовала, что мы почти семья. Выбираем цвет, модель. И так последнее время было во всём. Куда это всё делось? Мои мысли прервал Клим громким и чётким голосом.
— В большом конверте документы. Договор аренды квартиры. Оплачено на два года вперёд. И договор банковского вклада на твоё имя. За это время найдёшь работу, встанешь на ноги. В маленьком конверте — банковская карточка для текущих расходов. В ещё одном — места работы, где можешь попытать удачу. А в ещё одном — рекомендательное письмо, от моего имени. Так делать нельзя, но я не могу по-другому.
Он встал. Вновь пошатнулся и засунул руки в карман. А моей душой уже полностью завладели какие-то сущности, что я стала задыхаться то ли от ненависти, то ли от злости, то ли от бессилия, что потеряла веру в людей. И веру в саму себя.
— Теперь ты признайся, что тебя больше волнует? Тебя мучает вопрос, какая жизнь может быть у меня из-за тебя? Да?
— Что ты несёшь? Ты сегодня много выпила.
— А тебе надо было напиться, чтобы это мне предложить. Ты откупаешься от меня. Платишь за мои услуги.
— Замолчи, пожалуйста, замолчи. Не уничтожай нашу любовь до конца. Пусть останется, хоть маленький лучик.
— Это ты не растаптывай то, что было между нами. Я не возьму всё это. Мне ничего не надо от тебя.
— Нельзя жить — всё или ничего. Есть не только белые и чёрные полосы, есть и цветные. Бери. Тебе сейчас нужна помощь.
Я усмехнулась.
— А как же главное правило — бери столько, сколько надо.
— А что ты не вспомнила о нём, когда письмо удаляла?
— Да пошёл ты!
Я выскочила в «анклав» и стала натягивать сапоги.
— Ты должна взять эти деньги. Что за дурацкая гордость?!