Одноклассник ответил мне почти сразу, оперативно скинул номер. Ни одного вопроса, ни одного уточнения, вот это я понимаю Мужик.
Что-то такое волнение охватило, было немного страшно звонить Эндшпилю. Нет, ну мало ли в городе Соломоновых, даже Денисов Соломоновых, с чего я вдруг именно его решила приплести. Незнакомка ведь ничего определенного мне не сказала…
Номер уже высвечивался у меня в наборе, только нажать на зеленую «трубку» и всё. Всё настолько просто, что от этого-то в дрожь и бросает.
Подняла глаза на женщину. Она сидела прямо, осанка аристократки выдавала её статус. Не одежда, не ювелирные украшения, а именно эта стать, которая восхищала и приковывала взгляд.
И даже в таком полубеспамятстве Рубина Соломонова выглядела недосягаемо интеллигентной. Она держалась так, как многим не под силу и в прекрасном самочувствии.
Я засмотрелась.
И это не понравилось Тузову, который всё ещё стоял над душой.
— Давай уже звони и пойдем. — Оборвал мои мысли, полные восхищения и благоговения.
Ладно, он прав. Я действительно слишком уж замешкалась. Обожание обожанием, а помощь вне очереди.
Нажимаю ту самую кнопку, длинные гудки отзываются в висках. Первый звонок безрезультатный. Набираю ещё раз, в этот раз мне везёт.
— Слушаю! — Лаконичное приветствие сбивает мой и без того хиленький настрой. — Говорите.
Голос сдержанный, серьёзный, но не грубый. Даёт понять, что ценит не только своё время, но и время звонящего.
— Это Мия. Скажи, ты знаком с Рубиной Соломоновой? — Не здороваюсь, мне и так трудно говорить, а тут ещё и на расшаркивания энергию расплескивать.
Повисает молчание. Я успеваю подумать, что не туда попала, хотя голос Дэна вряд ли можно перепутать с другим.
— Рубина Соломонова… — Зачем-то повторяю снова. — Женщина средних лет, бездонные голубые глаза, высокий лоб, вороной волос.
— Вы вместе? — Надломлено, но будто с облегчением.
— Да, мы недалеко от Кольца, по пути к скверу.
— Еду. — И сбросил звонок.
Только сейчас заметила, что не хватает воздуха. Оказывается, не дышала всё это время. Боже мой, уже столько успели наговорить, сколько за все четыре года с трудом наберется, а меня всё ещё потряхивает от одной мысли, что придется опять что-то отвечать Эндшпилю.
Да, всё же привычка просто так не вырабатывается, а принцип «само рассосется» подводит только так.
— Всё? Он приедет? — Тузов опять вклинивается в мои мысли, сбивая, путая, шугая их.
— Да.
— Тогда пошли, и так сколько времени потеряли! — И тянет меня опять за снуд, заставляя подняться с корточек.
Не отношения, а удавка, петля, которую он, будь его воля, вообще бы с меня не снимал. Зачем, это ведь так удобно потакать своему желанию власти.