Мое долгожданное дело забуксовало, как машина, заехавшая в болото. Толкай, не толкай — без помощи не справиться. Нужен трактор, или того лучше, бульдозер. Этим мощным транспортом мог стать Даниил, ведь его согласие было бы для меня божьим подарком. Я позвонила ему на другой день после звонка директрисы детского дома. На встречу со мной он согласился сразу, назначил его на вечер сегодняшнего дня, обрадовавшись тому, что я первая ему позвонила. Он подумал, наверное, что я его на свидание пригласила. Ох, как он ошибался. Даниил имел все шансы добиться моего расположения, но я сама не хотела этого. И надо придумать, как ему все это объяснить. Вот я и сидела здесь, ожидая его, заявившись на встречу на час раньше. Сидела и крутила пустую чашку от кофе.
Взглянула на часы, до прихода Даниила еще уйму времени, и обреченно вздохнула. Несколько дней побегав по документам, в остальные я сидела дома и скучала. Мне нечем было заняться. Художественных книг дома не было, от телевизора я устала, и отпуск для меня начал потихоньку превращался в пытку. Я скучала по работе, но и возвращаться в больницу на данном этапе не могла. Надо дойти до конца.
Повторно сверила стрелки на своих часах с теми, что висели на стене в кафе, решила заказать себе еще кофе и какое-нибудь пирожное. За целый день толком ничего и не ела. Нервничала и переживала. Но я не успела подозвать к себе официанта, когда за спиной услышала знакомый забытый голос, от которого холод пробежался по моему позвоночнику, парализовав его.
‒ Ну, здравствуй, Ева, ‒ и Чернов предстал перед моими глазами. ‒ Пригласишь присесть или убежишь снова? Учти, на этот раз сбежать не получится.
Он кивнул на парней в костюмах, которые были готовы ко всему, стоило ему только пальцем щелкнуть. Я молчала, забыв даже о том, что надо дышать. Антон снял пальто и его охранник, появившийся ниоткуда, забрал его верхнюю одежду. Он был в костюме, без галстука, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, открывая дорожку темных волос. Чернов устроился на стуле и поднял руку. Официант за секунду появился рядом с нашим столиком.
‒ Кофе черный, без сахара, ‒ его вкусы, однако, не поменялись, он и сейчас не любил сладкое. ‒ Девушке повторить то же самое.
Официант ретировался, и Антон уставился на меня. Его глаза жадно изучали меня, осматривая от кончиков волос и до пояса, опуститься еще ниже мешал стол. Правильно, перед ним была другая Ева, не та, что с обожанием слушала его, скучая по нему каждую минуту, когда оставалась одна.
‒ Дыру просверлишь, ‒ устав от его взгляда, первая нарушила тишину, возникшую между нами.