Сзади послышалось хмыканье Антона. Видимо, он не хотел преждевременно заглядывать так далеко вперед. Девочка улыбнулась, в знак согласия лишь кивнула нам головой и больше не выражала никаких эмоций. Она меня удивляла. Вести себя, как взрослый человек, когда тебе всего восемь лет. Многие взрослые не умеют так держать себя в руках. Ей бы в куклы играть, прыгать через скакалку, а не вот это все.
Лена улыбнулась девочке и начала задавать свои вопросы. Я же смотрела на девочку и чувствовала прожигающий меня взгляд Антона, сидя спиной к нему. Мне хотелось вскочить и убежать, но в данном случае избежать его не было возможности. Я не мог выгнать его из палаты дочери. Хорошо, что наш разговор с Лесми продлился всего пару минут.
***
Знакомство, можно сказать, прошло успешно. Поговорив еще пару минут, вскоре мы с Леной вышли из палаты. Не успели далеко отойти от двери, как были остановлены голосом Чернова.
‒ Общаться с ним — в дальнейшем твоя прерогатива. Выручай, ‒ успела я прошептать подруге, пока он не достиг нас.
‒ Ева Александровна, с вашего позволения, я бы хотел более подробно обсудить предстоящую операцию своей дочери, ‒ и он смотрел прямо на меня. ‒ Лично с вами.
Лене бы возмутиться за такое игнорирование, но она с довольным видом кошки, которая наелась сметаны, и теперь грела бока на солнце, наблюдала за происходящим. Я гневно сверкнула глазами на подругу.
‒ При всем уважении к вам, Антон Григорьевич, у меня нет на это времени. На все ваши вопросы ответит Елена Васильевна, и как мой коллега, и как одна из опытнейших хирургов столицы, и как ассистирующий меня врач на предстоящей операции. Со всеми вашими просьбами обращайтесь лично к ней, она внимательно их выслушает, обдумает и постарается помочь. Меня же ждут остальные пациенты. Прошу меня извинить, ‒ с этими словами я быстрее ретировалась в кабинет врачей, так и ни разу не взглянув ему в глаза.
Антон так и остался стоять на своем месте, не готовый к моему отказу. Пусть теперь Лена разбирается с ним. И она знала, где меня искать, в случае чего. Только нашла она меня слишком быстро, я еще не успела успокоиться.
‒ Подруга, да ты меня поражаешь! С тобой хочет поговорить, лично, такой шикарный мужчина, а ты от него удираешь, как от чумы, ‒ она влетела в кабинет и сделала упор на слове лично.
‒ Он хуже, чем чума, ‒ пробормотала я себе под нос, убирая бумаги Лесми, которые изучала повторно.
‒ Такому мужику я бы простила все, ‒ томно вздохнула она, откинув голову назад и рисуя в своем воображении сопутствующие картины. ‒ Что бы он там не натворил в прошлом.