‒Б уду только рада, если ты всё его внимание переключишь на себя, ‒ я вымолвила эти слова, но почему-то сразу захотелось прикрыть рот ладонью, останавливая себя.
И мое сердце сжалось, не согласившись с моим же высказыванием. С чего бы вдруг? Какое мне дело, на кого обратит свое внимание Чернов? Мне от этого ни жарко, ни холодно. Только почему тогда мне стало тоскливо, словно с меня медленно и мучительно выкачивали радость, как забирали кровь по трубочкам? Душа протяжно заныла, падая на колени от боли, что пронзила ее так внезапно. Я держала в руках лист бумаги, которая подрагивала в моих руках. Для меня он был спасением, чтобы не встречаться с глазами Лены. Как мне объяснить ей свое состояние, изменения в котором она не могла не заметить?
За пару секунд я пропустила через себя целую гамму противоречивых чувств одновременно. По мне прошлась волна раздражения, недовольства и огорчения. Страх начал подкрадываться ко мне, наполняя меня собой полностью. Мне не хотелось, чтобы ей досталось все внимание Антона. Сейчас я обеспокоена, взволнована. И чувствую себя собакой на сене: ни себе, ни другим… Неужели я ревную?
Нет! Это просто невозможно! Нет, нет! Зачем мне его ревновать? Я его ненавижу! Он меня бросил, предал, поломал мою жизнь. Но мне все равно неприятна мысль о том, что он перестанет добиваться со мной разговора. Да, я не хотела с ним встречаться, остаться наедине, хотела, чтобы он поскорее уехал из города, но…
В глубине души я все же была рада видеть его. Видеть таким, каким он стал, что сумел добиться всего, о чем мечтал и грезил в детстве. Сердце начинало стучать от радости каждый раз, когда мы пересекались. Меня грела единственная мысль, что только я могла ему помочь. Не скрою, в голову посещали мысли позлорадствовать над ним. Ведь мы, женщины, коварные и мстительные. Только встреча и знакомство с Лесми отрезало все эти мысли под корень, не оставив ни крупицы сомнения. Зря Чернов поддался на шантаж и угрозы. Он мог просто поговорить со мной откровенно, уговорив меня и настояв на нашей встрече, рассказать, как обстояли дела. Вместо этого он лишь сильнее настроил меня против себя. Хотя, и это уже не важно.
Я взглянула на свои дрожащие руки. Сердце ничем не обманешь, оно не поддается никаким убеждениями и уговорам. Этот орган самый отменный детектор лжи, какой только может существовать в мире. Только сердце способно испытывать искренние и настоящие чувства, какими бы они не были: отрицательными или положительными. Мне лишь стоило признать, что где-то там, на задворках своей души, я все же ревновала Чернова. Эта неожиданная новость выбило из моих легких весь кислород, заставляя меня жадно глотать ртом воздух. На моей груди будто сложили груду тяжеленных камней.