Антон закончил свой рассказ и поднял голову. На его лице читалось и облегчение, и усталость одновременно. Он смог выговориться.
‒ Спасибо тебе, что не отказала помочь. И за все, что сделала для Лесми сегодня. Я этого никогда не забуду, ‒ и он сжал мою руку. ‒ Просто скажи, что я могу сделать для тебя в ответ? Мне для тебя ничего не жалко.
Я горько усмехнулась. Чтобы дать мне то, что я действительно хотела, не хватит ни его денег, и ни его стараний. Он мне уже сделал незабываемый «подарок».
‒ Сделаешь все, говоришь? ‒ и я получила кивок головой. ‒ Тогда уезжай из этого города, Чернов, как можно быстрее, и оставь меня в покое. Навсегда!
Я не могла не воспользоваться ситуацией попросить его об этом.
‒ Мне от тебя ничего не нужно. В свое время ты одарил меня всем, чем смог. До сих пор в себя прийти не получается. И перестань вставлять палки в дела Даниила. Он здесь ни при чем, ‒ и я с вызовом посмотрела ему в глаза. ‒ Я тебе вернула твои деньги. Больше нас ничего не связывает! Что ты еще от меня хочешь? Уезжай, прошу тебя.
При упоминании имени Даниила и о деньгах, он сжал зубы и его руки напряглись. В глазах заплясали искорки злости и гнева, но он ничего не успел мне ответить, как в палату вошли медсестра и Оля.
‒ Антон Григорьевич, мы вас обыскались. Павел Николаевич попросил вас заглянуть к нему в кабинет, ‒ ординатор во все глаза уставилась на Антона.
Тот не удостоил ее даже мимолетным взглядом. Встал со стула и направился к выходу, но не вышел, обернулся.
‒ Ева Александровна, мы с вами не договорили. Дождитесь меня, я отвезу вас домой. По дороге успеем все обсудить, ‒ и вышел.
Антон ушел, а две девушки застыли и смотрели на меня.
‒ Меня собирается кто-нибудь развязать? ‒ я не собиралась лежать и ждать его.
Следить за состоянием здоровья Лесми может и Павел Николаевич. Я же со спокойной душой и совестью могу догулять свой отпуск. И у меня осталось совсем мало времени, чтобы решить вопрос об усыновлении близнецов. Папа обещал позвонить своим старым друзьям.
Первой опомнилась медсестра. Света отмерла и живо подскочила ко мне. Освободила мне руку и вытащила иголку. Я сжала место прокола спиртовой салфеткой, согнула руку и поднялась с кровати.
‒ Ева Александровна, а вы куда? ‒ поинтересовалась у меня Оля.
Хотелось сказать на Кудыкину гору, но вовремя сдержалась. Они-то тут ни причем, зачем на них срываться.
‒ Домой, Оленька, домой.
Но мой ответ ее не удовлетворил.
‒ А как же Антон Григорьевич? Он же обещал вас подвезти домой, ‒ она шла за мной по коридору.
‒ Меня заберет моя подруга Лена, мы с ней договаривались об этом, ‒ я шла к кабинету врачей, несмотря ни на что.