— Орха прости, я не нарочно, — привычно начал я оправдываться.
Но вампирша не рассердилась и смотрела на меня новым взглядом.
— Смотри-ка, Алник и на этот раз был прав, — сказала она, наконец, — очень интересно!
Хорошо, — сказала она, подумав, — я буду учить тебя ускорению, но для начала нам придется поехать к Эдриэль, чтобы она укрепила тебе мышцы и связки.
— Я ее знаю, — похвастался я. — Алник мне рассказал, что эта старая стерва — его сватья.
Орха издала несколько странных звуков, потом зажала себе рот рукой и упала на землю.
Она каталась на земле несколько минут в полном молчании, зажимая себе рот.
Я в недоумении смотрел за ее корчами и переживал, не заболела ли вампирша. Но та очень быстро пришла в себя, встала, отряхнула свой комбинезон, который сразу стал таким же чистым, как и был.
— Слушай Лекс, — сказала она, пытаясь остановить смех, — надеюсь, если мы приедем к Эдриель, у тебя хватит соображения не передавать ей слова нашего хозяина?
Тут я понял, что опять сказал не то, что нужно.
— И что же у меня язык такой, вечно, как, что ляпну, так не в ту сторону, — в который раз ругал я сам себя.
— Послушай Орха, — сказал я, ковыряя землю кончиком тапочка, не рассказывай, пожалуйста, Алнику, о моих словах.
— Ой, Алник говорит в лицо этой старухе, все, что хочет, главное ты держи язык за зубами, когда мы навестим Эдриель. Для Орденских приспешников нет ничего более страшного, чем попасться ей в руки, — сказала вампирша.
— А что она с ними делает? — тут же спросил я.
На лице Орхи появилась улыбка, от которой я всего пару дней назад точно бы обоссался.
А сейчас, мне казалось, что я даже не изменился в лице, и на сверкающий оскал острейших зубов отреагировал лишь легкой дрожью.
— Тебе пока лучше не знать маленький маг, а то этой ночью вообще не заснешь.
Лучше иди спать. Завтра у тебя опять будет тяжелый день, — посоветовала она, улыбаясь, с двух ее верхних клыков выпущенных на всю длину, капали ярко-желтые капли яда, прямо в подставленную ладонь.
Неожиданно, собранным ядом она небрежно мазнула меня по щеке, и ушла. Щека сразу онемела, и это онемение начало распространяться дальше. Паниковать я не стал, было ясно, что Орха сделала это не просто так. Но онемение все усиливалось, я с трудом перевалил через подоконник и упал на кровать. Наступила темнота.
Снились мне кошмары, в них я сражался в темных подземельях, пещерах, в руках у меня был кривой ятаган. От моих ударов подземные монстры разлетались на куски кровоточащего мяса. В одном из обрывков снов, я впивался клыками в тонкую шею, спящей в хрустальном гробу, девушки и жадно пил соленую горячую жидкость.