К тому моменту я уже просто устала удивляться и с недоумением думала лишь о том, какого хрена я вообще все это выслушиваю, когда надо отпустить и забыть, давая двум сердцам воссоединиться. Это я и озвучила… Матерно и полупьяно озвучила. Я вообще в тот день себя никак не ограничивала и материлась на трех языках мира, коими владею практически в совершенстве. Не зря же иностранные языки преподаю в частной школе! Вон, как в быту пригодилось!!!
Однако, от «опрометчивого поступка» (в смысле узаконить наше расставание) меня отговаривал… нет, не муж. Меня едва ли ни слезно умолял ничего не предпринимать именно Светик! Мотивировал он это тем, что правда о предпочтениях «Фила Князя», то есть Филиппа Князева, может повредить его репутации мачо и сердцееда каждой уважающей себя русской женщины, что с упоением слушал песни в исполнении моего дорогого, но уже не многоуважаемого, мужа. А именно на них – несведущих и наивных воздыхательницах и держится вся популярность Фила.
Супруг молчал, понимая, что просить меня об этом не может. А я… я едва не плюнула на все и не выполнила желаемое.
Но… но я знала Фила со школьной скамьи. Он – мальчишка из зажиточной семьи, чьи родители приехали жить в Россию из Штатов, отчего-то решил, что хочет дружить со мной – классной заучкой и замухрышкой, которую никто не замечал в упор, пока дело не доходило до контрольной, после которой, разумеется, обо мне вновь забывали, пока не просили списать домашку.
Один Фил, никогда ни о чем не просил и не притворялся моим другом из корыстных целей. Он отваживал от меня «попрошаек» в начальной школе, присмирял зазнаек в средней, а после защищал мою девичью честь и попытки приставать других сверстников, не раз бесстрашно ввязываясь в драку, просто потому что видел, что меня довели до слез.
После договорился со своими родителями, которые помогли устроить меня в институт с лингвистическим уклоном, потому что моим родителям это обучение было не по карману, а на бюджет я не попала из-за отсутствия свободных мест.
Он же с самого детства проявлял завидные успехи в музыкальной и творческой сфере. Его голосом можно было заслушиваться, а как он играл на гитаре…
Уже в университете, когда Фил официально стал моим парнем, мне приходилось усмирять свою ревность на корню, потому что понимала, что рядом с таким, как Фил, всегда будут виться толпы поклонниц. В его внешностью и фигурой пловца – и подавно. Потому с ревностью я смирилась, тем более, сам он никогда не давал мне поводов думать, что для него существует другая женщина, помимо меня.