«Вероника, успокойся, – вновь сказала я себе. – Нельзя видеть в каждом предмете тайные происки врагов только и поджидающих твоего появления, чтобы сделать очередную пакость. Так недолго и в Кащенко загреметь. Всё в порядке. Со мной ничего не случилось. Я иду по асфальтированному тротуару к метро. У людей, идущих рядом, нет ни рогов, ни копыт. Накрапывает дождь, но это не кислотный дождь, разносящий радиацию, а обычный осенний дождь. Всё нормально. Всё как обычно. Всё так, как должно быть».
Я шла и уговаривала себя, словно маленького ребёнка, и постепенно это возымело нужный эффект. Эпизод с перемещением в пространстве стал представляться мне всего лишь фрагментом случайно увиденного фильма или плодом воображения. Может быть, я просто уснула в метро, и всё происходящее лишь привиделось мне? Может быть, я и сейчас сплю? Нужно проверить. Во сне я всегда летаю, с лёгкостью отрываясь от земли, набираю нужную высоту и скорость, и парю над всеми остальными людьми. И если я сейчас сплю, то мне ничего не стоит взлететь.
Я подпрыгнула на месте и тут же почувствовала под ногами асфальт. Не получилось. Я отошла в сторону, на мягкую землю, и, присев, вновь подпрыгнула, вложив в это нехитрое движение больше силы. Через какую-то долю секунды я снова ощутила под ногами почву. Значит, я не сплю. Это и хорошо и не очень. Хорошо, потому что всегда приятно осознавать, что ты в состоянии контролировать ситуацию. Относительно, конечно. А не очень, потому что это означает, всё равно что-то не так. Только лучше сейчас об этом не думать, иначе я просто сойду с ума.
Определившись со своими действиями, я вновь вернулась на тротуар и вместе с остальными людьми направилась к метро.
Прошло два месяца. Осенний листопад сменила легкая изморозь начала ноября. Никаких происшествий, хотя бы отдалённо напоминавших сентябрьский эпизод, больше не случалось. Более того, я вычеркнула тот ужасный день из памяти, заверив себя в том, что всё произошедшее было лишь следствием неправильной интерпретации реальных событий. Просто я заблудилась в незнакомом районе, перепутала адрес или, что ещё более вероятно, существуют два дома с адресом: Малорезниковская, 18, которые различаются между собой номерами корпусов, но на самих домах, по недосмотру муниципальных служб, корпуса оказались не указанными. И ничего сверхъестественного!
Дни продолжали течь своим чередом. Я продолжала заниматься курьерскими обязанностями, нисколько не смущаясь своим незавидным служебным положением. За это время я успела проездить свой родной город вдоль и поперёк, исключая лишь тот злополучный район с Малорезниковской улицей, оберегая свой разум от излишних потрясений.