– Нет бы с таким упорством летели к финишу! – усмехнулся и поднырнул петлей, оказавшись за их спинами. – Неужели победа в Олимпиаде ничего не стоит?
Номера на машинах глупцов уныло серебрились в свете гигантских софитов. Фостуса Агеева среди них не было, что не мешало ему действовать руками других. Непроизвольно прошелся взглядом по мониторам в поисках матового аппарата 977.
– Ну болван и есть, – уныло припечатал в который раз. – И какое мне дело?
Вынужденно проверил расстояние от пучка до мишени. Прибавил скорости. Заложил сложный вираж на повороте. Поддал кручения и вырвался далеко вперед соперников.
– Вот вам, палите друг в друга!
Мишень, разворот, рассеиватель – и мой точный выстрел ровнехонько попал в цель! И улыбка, которую сложно собрать в серьезную мину. Но новые координаты и параметры на экране для второго круга заставили сосредоточиться.
И снова я на трассе. Отрыв все больше.
Зрители то ликовали, то оплакивали любимчиков, что плелись позади. Ну а я сверкал ярче сверхновой, уверенный в своей непременной победе.
И снова рывок, крутой поворот, скольжение. Меня не догнать!
И вот в зоне видимости показалась вторая мишень 962! Ожидание пучка показалось долгим, словно я обогнал его не на минуту, а на целую вечность.
– Быстрее! – голос дрогнул пальцы впились в штурвал.
Один из шестерок Агеева несся прямо в лоб в надежде опередить кванты.
Выстрел, второй, третий!
Рассеиватель на носу, настроенный на прием собственного пучка пригрозил сигналом перегруза на приборной панели. Я со всей силы саданул ладонью о штурвал! Но вовремя опомнился. Сбросил заряд с распределителей и поправил настройки.
– Поймал, – выдохнул облегченно.
Зрители беззвучно возликовали. Но я тут же добавил громкости в динамик, чтобы взбодриться после вопиющего поведения явного неандертальца.
– Номер 962! – закончил комментатор восторженно. – А вот номер 148 судейская комиссия снимает с трассы. Впереди заключительный круг! Напряженная борьба между участниками 977 и 911 отвлекает внимание от лидера гонки Кира Снегирева!
И я тоже отвлекся несмотря на то, что пришло финальное задание. Агеев оттеснил Крылову от мишени, мешая поймать пучок. Но девушка штопором ушла от столкновения и в обманном маневре направила летун к мишени Агеева. Я сразу раскусил ее, но Фостус повелся на провокацию и уступил позицию.
Выстрел!
– Последний круг! – дух ушел в ромбовидные мышцы.
Спина напряглась так, будто на свет прорывались мощные крылья. Я задыхался, словно бежал на своих двоих. Но не смел снизить темпа. Поддавал заряд. Мысль об ошибке в вычислениях закралась в голову древней молью. Я отгонял ее, но то и дело посматривал на траекторию движения пучка. Сердце качало кровь, что молотом стучала в висках, требуя перепроверить.