– Может быть, вам приятнее читать вслух? Представьте, что я Изабель Керр.
Вульф пропустил мой выпад мимо ушей и пробурчал:
– Ты добился хоть чего-нибудь, наконец?
– Нет, сэр. Боюсь, что если мы не пустим по следу ирландского волкодава, то наше дело плохо. Миссис Баллу можно смело вычеркнуть. Даже если бы нашлась добрая душа, которая открыла бы ей глаза на то, чем занимался ее муж с этой одалиской, она все равно не смогла бы покончить с Изабель Керр, во-первых, потому что слишком устала, а во-вторых, из-за того, что позабыла бы имя и адрес. Впрочем, благодаря мисс Джексон ваши познания о женском поле существенно расширились, так что, возможно, вы со мной не согласитесь.
Потом я доложил. Это заняло так мало времени, что едва Вульф успел поудобнее устроиться и откинуться на спинку кресла с закрытыми глазами, как я уже подошел к концу и рассказал про свой звонок Лили Роуэн.
– Между вами и миссис Баллу разница только в одном, – закончил я. – Вы закрываете глаза, чтобы сконцентрироваться на том, что я говорю, а она закрывает глаза в надежде, что я провалюсь сквозь землю. Она даже не заметила, что я дважды притянул к нашей беседе ее мужа. Держу пари, что расскажи я ей все про Изабель Керр и розовую спальню, она бы даже не удосужилась упомянуть об этом мужу, когда он вернулся с работы.
Вульф открыл глаза.
– Как могут восемь таких крупных собак разместиться в ее спальне? – спросил он.
Я кивнул.
– Это меня тоже беспокоило. Если допустить, что один пес занимает два квадратных ярда, то...
В дверь позвонили, и я направился в прихожую. На крыльце стоял субъект в коричневом твидовом пальто и темно-синей шляпе с узкими полями, что придавало ему крайне нелепый вид. Я решил, что это один из обитателей театрального мира, которого спугнули Саул или Фред. Но когда я открыл дверь, он заявил:
– Я доктор Гамм. Теодор Гамм, доктор медицины. А вы тот самый, кто приходил в понедельник днем к мистеру и миссис Флеминг?
Я признал, что я – тот самый. Он сказал:
– Я настаиваю на встрече с Ниро Вульфом.
И он прошел бы прямо сквозь меня, не отступи я в последнее мгновение в сторону.
Конечно, так Нельзя поступать, вы правы. Сперва нужно сказать что-то путное и лишь потом настаивать. Ему и телосложение-то не позволяло настаивать ни на чем, как я успел убедиться, когда он освободился от пальто. Он был круглый, как колобок – круглоплечий, круглобедрый и круглолицый, а плешивая макушка едва доставала до моего подбородка. Я отвел его в гостиную, сам прошел в кабинет через прихожую и доложил Вульфу, что доктор Теодор Гамм настаивает на том, чтобы выяснить, почему Вульф послал меня к мистеру и миссис Флеминг. Вульф посмотрел на часы и прорычал: