Я ответил, что и до наступления темноты он тоже ничего не увидит, посоветовал ему поехать домой, поспать и быть в готовности. Фред должен поступить так же. Я попросил его передать Дол Боннер, что мы свяжемся с ней, когда возникнет необходимость. Я положил трубку, но минуты через две снова раздался телефонный звонок.
— Кабинет Ниро Вулфа. У телефона Арчи Гудвин.
— Говорит председатель Объединенной комиссии по вопросам плагиата. Вы, возможно, узнали меня по голосу.
— Как прошло голосование? Вероятно, голоса разделились почтя поровну?
— Мы не раскрываем перед посторонним детали наших обсуждений. Голосование прошло совсем не так, как вы думаете. Письмо составлено, и завтра вы получите его. Я не спрашиваю, что Вулф предпримет дальше, поскольку он тоже не раскрывает деталей. Полагаю, ему будет интересно узнать, что у нас есть и мужество и честь… иногда.
— Конечно, ему будет интересно это, мистер Ошин. Примите мои поздравления.
— Харвей остался в составе комиссии, но отказался быть председателем. По-моему, он хочет присматривать за нами. Надеюсь, вы скажете мне, если вам потребуется моя помощь?
Я обещал ему это.
Вулф появился в кабинете в шесть часов, и я доложил ему о телефонных звонках Декстера, Сола и Ошина. Едва я закончил, как вошел Фриц с подносом, на котором стояли бутылка пива и стакан. Вулф так сердито взглянул на него, что Фриц замер на полпути.
— Это Арчи тебя научил, — холодно заявил Вулф.
— Нет, сэр, но я думал, что, возможно…
— Унеси обратно. Я взял на себя обязательство. Унеси обратно!
Фриц ушел, и Вулф перевел взгляд на меня.
— Алиса Портер еще жива?
— Не знаю. Сол видел ее сегодня в восемь часов утра, то есть десять часов назад.
— Я хочу видеть ее. Привези ее.
— Сейчас?
— Да.
Я внимательно посмотрел на Вулфа.
— Когда-нибудь вы прикажете доставить вам английскую королеву, — сказал я, — и мне придется приложить все усилия, чтобы сделать это. Однако сейчас мне хочется напомнить вам, что раза два-три в прошлом, когда вы давали мне такое распоряжение, и я доставлял вам кого-нибудь, вам не нравился метод, применявшийся мною при этом. Может быть, сейчас вы предложите мне что-нибудь?
— Да. Скажите ей, что я готов урегулировать с ней вне суда ее иск к Эми Винн.
— А что, если она захочет узнать, как вы намерены сделать это?
— Ты ничего не знаешь. Тебе только известно, что я готов на такое урегулирование и что завтра может быть уже поздно.
— Ну, а что, если она позвонит Эми Винн и узнает, что она не поручала вам этого?
— Вот потому-то ты и поедешь к ней вместо того, чтобы позвонить. Она, вероятно, не позвонит никому, но если она все же поступит так, ты скажешь, что я делаю предложение не от имени мисс Винн, а от имени комиссии, являющейся моим клиентом. Однако лучше будет, чтобы тебе не пришлось говорить так, если, конечно, не возникнет необходимость в этом.