Удостаивать своим посещением Балаклаву я не стал, просто отрядил туда пару галер под началом Селиверстова, здраво рассудив, что и этого за глаза, поскольку никакого сопротивления ожидать не стоило.
Основные же силы флота с десантом прямиком направились к Южной бухте, которую, конечно же, так еще никто не называл. Не спеша, промерив глубины, выбрали удобный участок берега для высадки, и пошло поехало.
А пока армия и «союзные» татары Шахин-Гирея выгружалась, я, уже привычно оставив Панина и фон Гершова заниматься рутиной, сам вместе с Митькой, Петькой и капитан-командором решил на ялике пройтись до Херсонеса, а заодно еще раз в подробностях осмотреть окрестности.
— Ваше величество, — с неожиданной торжественностью обратился ко мне Петерсон, — могу вам смело объявить, подобной еще гавани не видал, и в Европе действительно таковой хорошей нет. А вы знаете, я, за свою жизнь успел немало повидать таковых. Вход в сию гавань самый лучший, какой только можно вообразить. Можно подумать, что природа сама позаботилась разделить бухту на разные гавани, военную и купеческую; довольная в каждом лимане глубина, положение ж берегового места хорошее и надежно к здоровью, словом сказать, лучше нельзя найти к содержанию флота место! Тут и сто галеонов можно укрыть от любой непогоды и самого жестокого шторма!
— Верно мыслишь, Ян. Знаешь, вот гляжу вокруг и понимаю, нельзя такую силищу никому отдавать! Все одно России без морского флота не бывать! А коли так, то и база для него требуется. Выходит, нам нужно закрепиться разом в трех местах. На Азовском море — в Таганроге и Азове. Раз. Боспорский пролив — Керчь и Тамань. Два. И здесь. В Балаклаве и Севастополе. Три.
— Простите, государь, как вы сказали, севасто..?
— Севастополь.
— Это какое-то греческое название? — проявил эрудицию Петер.
— Точно, — взлохматил я его вихры. — Сможешь перевести?
— Севасто полис, — задумался мальчишка, — известный город?
— Город Славы! — выпалил Митька.
— Вот так мы и назовем город в этой прекрасной бухте!
Дождавшись окончания высадки, мы присоединились к своим войскам, и я впервые за последнее время решился-таки сесть в седло. Уж больно неудобно было передвигаться по местным косогорам на носилках. Путь до Бахчисарая мы прошли почти прогулочным маршем. Шахин-Гирей которому явно было невтерпеж упылил со своими джигитами далеко вперед и ближе к четырем часам дня от него прилетел вестник, сообщивший, что город подчинился воле нового хозяина.
Впрочем, этому изрядно поспособствовали и калмыки, и головорезы Михальского, успевшие дотла выжечь Карасу-Базар, Эски-Кырым и Ак-Мечеть (будущий Симферополь) — резиденцию калги Девлет-Гирея, ныне все еще воюющего под Хотином с поляками.