— О чем ты?
— Разве он не предал в свое время Годунова? А ведь они родственники.
— Перестань! Никита мне верен!
— Пока вы живы, да, но будет ли он верен вашему сыну?
— Почему ты сомневаешься в нём?
— Потому что царевич Дмитрий, в отличие от вашего величества, ни при каких обстоятельствах не станет жениться на княгине Щербатовой. И соответственно, боярин Вельяминов в таком случае не сможет стать братом царицы.
— Черт, — помрачнел я. — Умеешь ты настроение испортить.
— Мой долг говорить вам правду, невзирая на последствия, государь.
— Твой долг, генерал Михальский, выполнять приказы твоего государя. Готовь ертаул, и пройдись до Эски-Кырым — Старого Крыма, он тут неподалеку. И, конечно же, не забывай о безопасности наследника. Что же до остального, то запомни — Никита без меня или Митьки — никто. Его сожрут сразу. А вот если вы втроем не передерётесь между собой, аки псы голодные, то вполне можете справиться. Понимаешь о чем я?
— Да, ваше величество. — Не знаю, насколько мои слова успокоили подозрительность телохранителя, но больше возражать он не стал. И то хлеб.
— И вообще, не загоняйся, а то еще, чего доброго, беду накликаешь. Да, на войне бывает, убивают. Но пока меня бог миловал. Глядишь, и в этот раз все обойдется. Так что самое большее через две недели ждите меня. И чтобы за это время перебросили в Кафу еще хоть тысячу-другую доброго войска. Приказы я давно отправил, пусть тянут казаков с Волги. Пусть хоть родят, хоть из-под земли вынут!
— Государь, быть может, стоит поискать наемников среди черкесов, тут до них рукой подать. — Осторожно осведомился Корнилий.
— Это хорошая мысль. Действуй-злодействуй. Предлагай и покровительство наше, и службу, а коли им того не надо, просто найми на время. Деньги есть, чего их держать? Солить что ли?
— Как прикажете.
— Обо всем остальном будем думать, когда в Москву вернемся. И все на этом! Утром выходим в море! И проследи сегодня, чтобы никто не упился.
Если уж царский корабль, оказалось, снарядить не таким простым делом, то Панин едва не с ног сбился, пока подготовил выделенные ему галеры. Часть забот, конечно, взяли на себя капитан Селиверстов и есаул Татаринов, но и Федору досталось столько, что ему в последние сутки перед выходом не то что поспать, присесть не всегда время находилось.
Первым делом требовалось набрать людей. Все же в полку его после осады и похода в Крым оставалась едва треть от тех, кого он привел в Азов. А ведь времени прошло всего ничего!
Прошерстив ряды освобожденных пленников и взятых по приказу царя в службу бывших каторжных гребцов, он разом восстановил численность охотников до восьмисот бойцов и распределил их на восемь галер. Начальных людей назначил из числа отличившихся в бою, невзирая на происхождение и прошлые грехи.