— Но почему?! — воскликнул царевич, уже примирявший в своих мечтах на себя шляпу флибустьера и грозы Южных морей.
В принципе, тут я был сам виноват. Имел глупость рассказать мальчишкам про серебряные и золотые караваны, идущие в Испанию из Америки, и как их ловко грабят всяческие корсары и буканьеры. В сущности, ничего не придумал, а вольно пересказал своему отпрыску «Одиссею капитана Блада», стараясь лишь не допускать явных анахронизмов. Все-таки, до восстания Монмута еще лет пятьдесят, если я, конечно, ничего не путаю.[2]
— Потому что я так сказал! Дело это опасное и рисковать никак нельзя. Если со мной что-нибудь случится, ты должен уцелеть и унаследовать мою корону и трон. И не только в Москве. Поэтому остаешься здесь и точка! Приглядывать за тобой будут фон Гершов и Михальский. Слушаться их как меня, понял?
— Да, государь, — опустил голову Митька.
— Кстати, всех касается! — строго посмотрел я на остальных воспитанников нашего детдома.
То есть, Николку Рожкова и его названных братьев с сестрой, усыновленных Михаилом. Теперь они составляют свиту моего сына. Этим возражать и в голову не пришло, что никак нельзя сказать о Петьке. Судя по упрямому выражению на лице этого мелкого прохиндея, он уже что-то задумал.
— Если вашему величеству будет благоугодно выслушать мой совет, — негромко заметил, наблюдавший за этой сценой Корнилий, — то вам не следует отправляться в эту экспедицию.
— И ты, Брут? — вздохнул я в ответ.
— Я не обсуждаю ваше решение, но, черт возьми, зачем вам заниматься этим лично?
— Если не я, то кто?
— Мне кажется, что Петерсон справился бы не хуже.
— Скажи, ты знаешь, кем был Ян, до того как поступил ко мне на службу?
— Полагаю, моряком. А что?
— В том-то и дело, простым моряком. Он никогда не воевал, если не считать схватки с Юленшерной, когда он потерял «Благочестивую Марту». Абордаж, пушечные залпы это все не его стихия.
— Но, кажется, он недурно управлял «Святой Еленой» в бою?
— Разве? — с иронией посмотрел я на своего телохранителя.
— Ну, да, — вынужден был признать литвин. — Командовали кораблем вы, но ведь он и его люди управляли парусами!
— Вот именно. Мы с ним дополняем друг друга. И один без другого ничто!
— Ну не знаю. Если мы потеряем галеас, это будет неприятность, если вас — катастрофа.
— Вот поэтому ты и останешься с царевичем. Если со мной что-то случится, вы с фон Гершовым должны отвезти его в столицу и посадить на престол.
— Вы полагаете, двум чужеземцам это под силу?
— Я полагаю, что Вельяминов крепко держит Москву. Втроем вы справитесь.
— Не самый подходящий момент для подобного разговора, государь, но почему вы так уверены в Вельяминове?