Лишние свидетели Лугстару были ни к чему.
Прежде чем разыскать на улицах Абтгейца друга, Астер наведался в Дом Покинутых, чтобы убедиться, что служанка его не ослушалась. Офелия встретила его на пороге своего особняка безрадостно, но другого приема он и не ожидал. Еще в те времена, когда он был юн и наивен, они с глецией Бендант не выносили друг друга.
С годами ничего не изменилось.
Сейчас он так и не смог бы сказать, что заставило его в ту ночь поведать Офелии полуправду. Выписывая чек на крупную сумму, фактически вынуждая женщину подписать магический договор о молчании, он тонко намекнул на то, кем является мать девочки.
Зачем? Наверное, он просто боялся, что правда когда-нибудь вскроется, и хотел, чтобы за девочкой следили в два раза лучше. Чтобы Амбер не возненавидела его, что уже на тот момент являлось невозможным.
— Служанка, которая принесла девочку… — окликнула его глеция Бендант, когда мужчина уже собирался уйти. — Она сказала, что имя младенца Павлиция. Мне так и записать ребенка?
— Мне плевать.
Ступая по пустынным улицам, глядя на то, как летает в воздухе серый пепел на фоне полоски рассвета, Астер Лугстар действительно не задумывался над тем, почему полуорчанка наказала назвать младенца именно так. Ему просто было неведомо, что на орочьем это имя переводилось как “Потерянное сокровище”, а иначе бы он обязательно возразил.
Некромант хорошо помнил то утро, когда к оговоренному времени вернулся обратно в заброшенный дом. Следом за ним явился и его друг, чьи руки были изранены мечами жандармов.
Ложь тогда давалась Астеру на удивление легко. Он что-то наплел про то, что был схвачен жандармами и с трудом выбрался из-под ареста. Рассказал, как явился сюда только что и застал лишь умирающую служанку. Именно она поведала о том, что младенец не выжил, а естия сошла с ума от горя, отравила полуорчанку и сбежала.
Каждое слово в этом рассказе являлось ложью. Реши Альикс тогда проверить его слова — хотя бы установить точное время смерти полуорчанки или, того хуже, вернуть ее из мира мертвых в качестве умертвия для допроса, и все вранье Лугстара рассыпалось бы как карточный домик.
Но галеций Браушт безоговорочно верил своему другу. Верил и считал одним из двух самых близких людей в этом мире.
— Мы обязательно найдем ее, Астер, — похлопал он друга по плечу, искренне считая, что Лугстар также обеспокоен пропажей естии. — Служанка не сказала пол ребенка?
— Зачем тебе это, Альикс? Не береди душу.
— Я должен знать, — настоял мужчина, но взгляд его был обращен в пустоту.
— Это была девочка.