Я действительно была приятно шокирована, когда нас с Емелей вчера туда направили из ювелирного, где мы купили обычные обручальные кольца.
Хозяйка бутика — невероятная мастерица! Наряды эта творческая дама шила сама. И обувь к ним заказывала, и сумочки. Мое платье было пошито в греческом стиле, а к нему шли атласные лодочки и сумочка. Этот комплект будто ждал меня, и я, как увидела эту нереальную красоту, так и зависла. Влюбилась с первого взгляда.
— Он ваш, он для вас, — сказала хозяйка, заметив мою реакцию.
Не знаю. Может, у моего наряда просто цена была не по карману местным жителям, но я все же хотела думать, что он — моя судьба.
Но самое удивительное, когда Емельян рассчитывался за него, у меня даже ничего не екнуло. Мы же семья! У меня тоже есть деньги. Если что, я их достану.
Кстати, вчера перед сном мы с ним разглядывали сделанные мной фото, пытались понять стоимость монет, но ничего не поняли, а потом Емеля вышел через знакомых на француза, в этих делах разбирающегося, и скинул изображения ему.
Знаток ответил примерно через час. Он написал, что по фото сложно оценить качество точно, но навскидку как минимум три монетки стоят внимания. И тогда я вообще почувствовала себя миллионершей и, наконец, расслабилась.
— Кать, если хочешь, можешь совсем на работу не ходить теперь, — сказал мне перед сном Емеля, гладя пока плоский живот, спину и то, что пониже.
Вообще все, что под руку попадет, он вечером гладил.
— Нет, я хочу работать и помочь тебе хочу, — задумчиво сказала я, представляя себя работающей миллионершей.
Бизнес-вуман.
— Ты вполне можешь делать это из дома. Оборудуем тебе кабинет, — продолжил он искушать, целуя мой живот и вызывая своей губной магией сотню бабочек.
— Не надо. Пусть дом останется домом, — выдавила я из себя из последних сил, пытаясь не поддаваться искушению. — Кстати, а Тамик там один как?
Помогло. Я очнулась и вдруг вспомнила, что мелкий остался совсем один в двухэтажной квартире.
— Не волнуйся, — уложил меня Емеля обратно. — Позвонил по дороге домработнице. Она сегодня вечером его навестит и завтра утром тоже.
— У тебя есть домработница? — удивилась я и даже голову опять попыталась приподнять.
Емеля хмыкнул:
— Кать, ну ты же не думала, что я сам убираю, готовлю, стираю…
Ох, правда. Что-то я глупость сморозила? Беременность сделала меня немного заторможенной, если не сказать хуже. Может, Эмиль предложил мне уйти работать домой, потому что я больше мешаю, чем помогаю?
Собралась было загрузиться, но он не дал. Успокоил поцелуями, объятьями и мечтами.