Приободрив себя таким образом, положила в тарелку салата, а вскоре торжественная часть закончилась, и официанты приняли заказы на горячее.
Началась корпоративная вакханалия.
На центр поляны вышли двое молодых парней — ведущих — и принялись нас изо всех сил развлекать. Градус веселья нарастал стремительно, и уже через какой-то час народ, который поначалу приходилось со своих мест вытаскивать, сам рвался участвовать в конкурсах.
Я уже обрадовалась, что получится откосить, но тут Лютовский-старший отобрал у одного из ведущих микрофон и гаркнул:
— Я за всеми слежу! По разу чтобы все отметились!
Наш шеф действительно мог за этим следить и делать выводы. Больше всего он не любил неблагодарность. А я очень пожалела, что не вышла, когда вызывали желающих рисовать с завязанными глазами. Вдруг впереди остались только подвижные конкурсы? Как тот, в котором участвовала Алла. На него вызвали по одному человеку от столика, и бедолаге надо было бегать за называемыми ведущим предметами. Если такого ни у кого из команды не находилось, участник выбывал. Бедной моей подруге пришлось долго носиться туда-сюда, потому что у Софьи с Раисой с собой было все! И фонарик, и открывашка, и даже иголка с ниткой, а уж про помаду с расческой я молчу. В конкурсе мы выиграли, кстати, и получили в подарок ручки с логотипом наших центров. Но вот я так объелась, что бегать мне вообще не хотелось.
Где-то между тостом за развитие фирмы и очередным конкурсом я осталась за столом одна. Смеркалось, на поляне зажгли освещение, а я поняла, что жутко хочу спать. Глаза просто сами закрывались и намекали, что если я сейчас не встану и не подвигаюсь, то усну прямо лицом в тарелке. Только поэтому, когда ко мне подлетел Дима и протянул руку, приглашая составить пару на следующем состязании, я вышла с ним в центр.
С конкурсом мне повезло и не повезло одновременно. Повезло тем, что ничего делать было не надо — надеюсь, Роман Владимирович засчитает мне это как участие. Мы — девочки — просто стояли в ряд, а мальчики должны были красиво завязать на наших шеях шелковые платки одной рукой.
И вот тут началось невезение. Дима хороший, конечно, мужчина, и я ничего против него не имела, но он то не беременный! Естественно, он хорошо поел и выпивал как положено — не минералку. Понятное дело, все это сказалось не только на ловкости его руки, которая постоянно соскальзывала туда, куда не следует, но и на дыхании. Пришлось мне все это терпеть, стиснув зубы и держать себя в руках, чтобы не сбежать прямо посреди конкурса.
А тут еще и Емеля вышел из-за стола и подошел ближе, чтобы сверлить меня тяжелым взглядом. Я не знаю, что он этим хотел сказать, но я вдруг испытала перед ним неловкость. Будто я его беременная жена, которую у него на глазах пытается обласкать другой мужчина.