— Ты устала? — спросил Аркадий Евгеньевич, заметив мой поникший вид. — Может быть пойдем. Вон и Серафима у нас загрустила, наверное тоже вымоталась за день.
— Тогда пошли, — согласилась я, беря "отца" под руку. Усталость действительно навалилась на меня, как по заказу.
Прохладный бриз с моря, темная южная ночь и усталость делали свое дело. Веселиться мне не хотелось. К тому же два бокала выпитого вина совсем разморили. Серафима повисла на Аркадии Евгеньевиче, тесно прижимаясь и о чем-то шепча. Я же просто шла, думая, чем же мы займемся завтра.
Мне обещали, что мы поедем на экскурсии. Посмотреть новый для меня мир, его природу, архитектуру, животный мир все это было гораздо интереснее, чем демонстрировать голое тело перед мужчинами, бросающими на женщин похотливые, плотоядные взгляды.
— Может, зайдешь к нам? — спросил меня Аркадий Евгеньевич, глядя на меня задумчивым взглядом в тот момент, когда мы стояли под дверями наших номеров. И я даже заволновалась, вдруг теперь-то, на этот раз он рассмотрел, что я не его дочь. И я заволновалась, вдруг теперь-то, на этот раз он рассмотрел, что я не его дочь. Родительское сердце, оно ведь действительно способно подсказать и указать.
— Нет, я спать! — быстро выпалила я, открывая замок.
— Тогда спокойной ночи, — раздалось мне вслед, и я ускорилась.
Но ровно до тех слов, что произнесла Серафима "отцу":
— Аркаш, что ты? Ну перестала она тебе хамить, радуйся!
А я зашла в свой номер, прикрыла дверь и ухом прижалась к замочной скважине, затаив дыхание.
— Знаешь, — отозвался мужчина, — иногда мне кажется, что её подменили, что это не моя дочь. А иногда- что вернулась та, прежняя Элка, которая весело смеялась и была нормальным человеком, когда училась в школе…
— Ты не рад?
— Рад, конечно же, — дверь в их номер открылась, но голоса пока были слышны, — только столько всего произошло за последнее время, что я просто в стопоре. Хотя ты права. Я действительно рад. Дочь дома и, кажется, её скандалы закончились. А ещё мне приятно, что вы с ней ладите.
Больше мне ничего не удалось расслышать, но и этого вполне хватило для грандиозного открытия. Так вот значит, почему Серафима периодически поджимала губы, глядя на меня, и хмурилась. Элла Белова не потерпела на своей территории самозванку. И я вполне ее понимала. Это было естественно, что говорить.
Задумавшись, я прилегла на кровать. Такая сильная усталость, навалившаяся на меня под самый конец вечера, была бы вполне объяснима, если бы не одно "НО". Понятно, что дорога, новые впечатления, но усталость появилась именно в тот момент, когда я коснулась рукой груди Аркадия Евгеньевича. И объяснение этому могло было только одно — именно здесь, на Земле, у меня наконец проявилась моя родовая магия целительства. Это было просто замечательно, значит не всё потеряно! Что "всё" я не могла сказать точно, но это несомненно должно быть как-то связано с моим спасением и возвращением в родной Озарённый мир.