Я почесала бочок. Хвост завилял из стороны в сторону, потом забил по одеялу. Собака, извиваясь ужом, подползла ко мне в том же положении — на спине — и подставила второй бочок.
— Хорошая… — улыбнулась я, потом бросила взгляд на внушительное «хозяйство», в таком ракурсе прямо королевское, и быстренько поправилась: — Хороший пёсик! Но чей ты, интересно, такой нахальный?
Ответа, разумеется, не последовало. Но он мне и не нужен был. Ясно, что не приблудный. Собака Деда Мороза, конечно же. Ох, вернётся он и получит порцию моего негодования: а чего не сказал про страшного зверя?
— Шёл бы ты спать на половичок, пёсик! — попробовала я мягкий метод.
Не вышло.
Осмелев, попыталась стащить пса на пол, но черныш извернулся и залёг у самой стенки, часто дыша и глядя на меня с неподдельным интересом. Словно спрашивая: что ты на это скажешь, Василисушка?
Василисушка ничего не сказала. Вот ещё, буду я со зверьём ругаться! Выдернула из-под собачьей тушки одеяло, прилегла на краю кровати и накрылась. Отвернулась от животины, глаза закрыла. А потом почувствовала жаркое дыхание на шее.
Испугалась страсть как! Думала — вот сейчас накинется и загрызёт…
А вместо этого меня стали лизать. Щекотно! И приятно! Я засмеялась, поворачиваясь:
— Ах ты, противный! Видишь же, спать хочу!
Пёс скорчил виноватые глаза и, перебирая лапами, забрался под одеяло, свернулся калачиком рядом со мной. А морду положил мне на грудь. Вздохнул долго и шумно. Зажмурился. А я усмехнулась, закрывая глаза. Хоть не замёрзну…
Утро началось для меня со звяканья ложек, с шума огня в печи и весёлого голоса Мороза:
— Эй, спящая красавица! Вставай-поднимайся, рабочий народ! Завтракать будешь или где?
— Чего? — я поняла из его слов только слово «завтракать», поэтому открыла глаза и огляделась.
Где же собака? Исчезла, как и не было. Странности какие-то творятся в этом маленьком домике в глухом лесу…
А нос защекотали запахи из печи. Хорошо так защекотали — горит ведь!
Подхватилась я, кричу:
— Морозушка, горит что-то!
— Ах ты ж, ёшкин кот! — он живенько метнулся к печи и, обжигаясь, вытащил на предпечье чугунную сковороду со шкварчащими яйцами. — Всё никак не приспособлюсь к этому девайсу!
— Что ль, ты барин? — засмеялась я, усаживаясь за стол и постилая на колени салфетку. — Тебе кухарки готовили?
— Сам я готовил, — фыркнул Мороз, пытаясь отскрести яичницу от сковороды. — Но у меня, прости-пожалуй, плита газовая была! И посуда Тефаль!
— Батюшки-матушки! Это ж в какой сказке такие штуки водятся?